ведь врешь. Вчера ты был рад вещам. И лошади, и даже кинжалу, хотя и вел себя при виде него странно. Тебя разозлил свиток, да? Именно его хотел передать торговец последнему из хванов. Я угадала? Что в нем?
Альгидрас прищурился, разглядывая меня чересчур внимательно. А потом криво усмехнулся.
– Ловко поняла, – он окинул меня еще одним внимательным взглядом. – Прав был вчера княжич.
То, как он это сказал, мне совершенно не понравилось.
– А если бы на моем месте был мужчина и он бы догадался, тебя это тоже удивило бы?
– Меньше, – не стал отпираться Альгидрас.
– Ага. То есть все женщины – дуры, да? – прищурилась я.
– А некоторые еще и места своего не знают, – добавил Альгидрас.
– Да ты что?! И где же мое место? – меня уже ощутимо потряхивало от его уверенности в том, что он имеет право мной командовать.
– Пока мужа нет, там, где брат укажет! И если он сказал сидеть дома, то ты должна сидеть дома, а не лететь птицей к княжичу.
– Почему тебя-то это волнует? Ты мне не брат!
– Ну что ты! Побратимство – родство сильнее кровного. Брат. Еще какой брат, – прозвучало это почти как ругательство.
– С чего ты решил, что можешь указывать мне, что делать? И почему ты без конца упоминаешь княжича? – возмутилась я.
– Это не я – ты упоминаешь. Ты же к нему летела так, что чуть меня с ног не сбила.
– Ну, тебя с ног сбить немудрено. И котенок справится, – мстительно произнесла я, в то время как в моей голове билась мысль о том, что его поведение подозрительно похоже на банальную ревность.
Альгидрас не изменился в лице, но я поняла, что мои слова его задели. Злость смешивалась в моей груди с радостью. Неужели вправду ревнует? Отчего-то вспомнился сегодняшний сон про хванов и девушка, в теле которой я была. Интересно, а ее он ревновал? Как много она для него значила?
Устыдившись своих мыслей, я переключилась на то, что волновало меня с утра. Мне нужно выяснить правду.
– Ты действительно не был женат?
Альгидрас нахмурился, и я вдруг подумала, что на самом деле у него очень усталый вид. Просто он был сегодня необычно живой. Наверное, потому, что злился. Словно в подтверждение этого меня на миг опалило вспышкой ярости. Явно не моей. При этом его лицо не изменилось. Он все так же молча смотрел на меня, чуть хмурясь. Значит, то, что я не чувствую его эмоций, – результат внутренних усилий самого Альгидраса, и, если заставить его растеряться, это дает сбой. Отлично! Ему об этом знать необязательно.
– Почему ты спрашиваешь? – медленно произнес он.
– Я… видела во сне.
– Что? – взгляд серых глаз стал колючим.
– В прошлую ночь я видела отрывок прошлого. Тебя и Всемилу.
– Это мог быть просто сон.
– Не думаю.
– Но и не можешь точно сказать, что это была правда.
– На самом деле, я могу проверить, если ты ответишь на пару вопросов.
– Я только и делаю, что отвечаю на твои вопросы, – в его голосе послышалось раздражение.
– Но неспроста же это все стало мне сниться. Может, это связано с Радимом? Может, я увижу что-то, что поможет нам в будущем? Надеюсь, ты достаточно образованный человек для того, чтобы не сказать мне, что прошлое не имеет значения для понимания будущего?
Альгидрас сцепил кисти в замок, вывернул руки, хрустнув пальцами, чуть сморщился и медленно произнес:
– Я не был женат.
То есть это просто сон? Значит, ничего этого не было? Или же он снова лжет?
– Скажи: а я могу тебе верить?
Ресницы Альгидраса на миг опустились, а переносица уже привычно сморщилась. При этом на меня полыхнуло злостью пополам с растерянностью. Впрочем, всего на миг.
– Это неправильный вопрос, – он посмотрел мне в глаза.
– Почему?
– Я могу сейчас солгать в ответ или сказать правду.
– А я поверю, – откликнулась я.
– Верить нельзя никому! – в голосе Альгидраса послышались раздраженные нотки.
– И что мне делать? – не выдержала я. – Тебе я верить не могу. Никому не могу! Я дошла до того, что сегодня заподозрила Злату в гибели Всемилы! Представляешь?
Ожидала, что он рассмеется, однако он серьезно кивнул.
– Ты не удивлен?
– Злата не любила Всемилу. Она могла договориться с дружинником брата, – спокойно произнес Альгидрас.
– Ты издеваешься? Ты считаешь, что она могла…
– Могла – не значит сделала, – прервал меня Альгидрас. – Злата могла, княжич мог, я мог. Любой мог это сделать. Потому и верить нельзя. Я это пытаюсь тебе сказать!
Он произнес это с такой убежденностью, что я снова пристально на него посмотрела.
– Что у тебя случилось?
– Ничего, – ровным голосом ответил он, но на миг я почувствовала волну мутной горечи и какой-то обреченной тоски, а еще непонятно отчего мне стало страшно. Я попыталась уловить эмоцию, но она скрылась, как и не было. Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение.
– Что? – насторожился Альгидрас.
– У меня – ничего. А вот у тебя что-то случилось, – уверенно ответила я. – Это из-за свитка?
– Да дался тебе этот свиток! – даже не пытаясь скрыть раздражения, ответил Альгидрас и сбежал с крыльца.
Я со вздохом посмотрела вслед. Он направился к колодцу, сбросил крюк с ведром в воду и застыл, наблюдая за тем, как раскручивается колодезная цепь. А я вдруг поняла, что наша беседа превратилась в бредовую как раз в момент, когда я в первый раз упомянула свиток. Он сделал все, чтобы отвлечь мое внимание: разозлил, оскорбил, запутал. Ну не паршивец ли? Ну вот как с ним быть?!
Я наблюдала за тем, как он зачерпнул жестяной кружкой воды из ведра, сделал несколько больших глотков, при этом изрядно облившись, но даже не обратив на это внимания. Остаток воды из ведра он отнес к будке Серого. Оттуда послышался плеск. Я чуть подождала, но Альгидрас так и не вернулся. С него станется окопаться там с псом на пару.
Решительно спустившись с крыльца, я обошла загородку.
– Так и будешь молчать?
Он повернулся ко мне, и я едва не расхохоталась. Я-то думала, что он решил напоить Серого, а он окатил беднягу водой, да и себе на голову налил. И сейчас они выглядели так похоже, и это было настолько забавно, что я закусила губу, рассматривая эту мокрую и взъерошенную парочку.
– Вы похожи, – не могла не заметить я.
– Славно, – без энтузиазма откликнулся хванец, а потом неожиданно серьезно добавил: – Ты доверять хотела. Серому можешь. Он не обманет.
– Серый… немного не тот, кому я хотела бы доверять.
Альгидрас пожал плечами, словно говоря: сама тогда придумывай кандидатуру.
– А ты сам кому веришь?
Я думала, что Альгидрас не ответит, но он неожиданно произнес:
– Никому. Себе-то не всегда.
– А Радиму? – Уж побратиму-то он верить должен. – Он тебе жизнь спас.
– Не всем, кто спас жизнь, можно верить.
И сказано это было так, что я невольно нахмурилась, а он продолжил:
– Тебе нужно запомнить: Радимир – воевода. Ему порой приходится поступать так, как он не желает.
– А я могу ему верить?
– Пока ты – Всемила, да.
– То есть я в безопасности?
– Этого я не говорил.
– Хорошо. Я буду отсеивать опасности по одной. Лично ты можешь причинить мне вред?
Он подхватил с крыши будки ведро, потрепал Серого по мокрым ушам и направился к колодцу.
– Я не отстану! – предупредила я.
На середине двора Альгидрас остановился и медленно обернулся.
– Да. Я могу причинить тебе вред. Если так будет нужно, – взгляд его был абсолютно серьезен.
– Кому нужно?
– Мне придется покинуть Свирь, – невпопад сказал он.
Этого еще не хватало. Я бросилась к хванцу и схватила его за запястье, вспомнила, что именно эта рука была порвана Серым, и поспешно разжала пальцы.
– Почему? Что было в том свитке, Альгидрас?
– Вести, без которых я бы обошелся.
– Господи! Если бы не я, ты бы его не получил, так? Тебя нашел кто-то, кто не должен был найти? Да?
Он посмотрел в сторону.
– Это уже неважно. И я… несправедливо тебя обвинил. От злости. Ты не могла не взять его. Это так же глупо, как винить солнце за то, что оно сожгло урожай, или дождь за то, что размыл дорогу.
Я почувствовала, как по спине струится липкий пот. Отчего-то мне стало
