Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
свой жизненный хаос, который надо прожить. К несчастью, у Курта Кобейна этого всего уже никогда не будет. Каждый день я благодарю Бога за то, что у меня – будет.
Июль 1986 – Май 1994
Послесловие
(2017)
Мир изменился.
Конечно же. Он всегда меняется.
В 2016 году белые люди Средней Америки проголосовали за то, чтобы идти в прошлое вместе с Дональдом Трампом, но время против них. С прогрессом невозможно бороться. Цитируя Генри Форда: «Если бы я спрашивал людей, чего они хотят, они бы отвечали – лошадей побыстрее».
Мы живем в мире машин, а скоро окажемся в мире беспилотников.
В мире ракет, доставленных дронами в другую галактику за два рабочих дня с Amazon’а.
Вперед.
Когда у меня проявились симптомы депрессии, которая меня убивала, найти лекарство было целым приключением. Это было тридцать лет назад.
Это был другой век.
Да, мир изменился. Если верить исследованию, опубликованному в журнале Американской медицинской ассоциации, в 2013 году 16,7 % американцев получали лекарства по рецепту, из них 12 % – антидепрессанты. В 2015 году в Великобритании был выписан 61 миллион рецептов на антидепрессанты – в два раза больше, чем в 2005 году.
Это не значит, что проблема с депрессией решена. Лекарства без терапии не дадут результатов. Рецепты часто выписывают врачи общей практики, и они пытаются сделать одно, другое, но не знают как. Психоактивные лекарства выписывают каждому встречному. Опубликованная в журнале «Психотерапия и психосоматика» статья показала, что из 5639 участников исследования, которым диагностировали депрессию, только 38,4 % отвечали критериям Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам.
Стигмы больше нет. Депрессия стала слишком частым ответом на любые вопросы.
И все же люди страдают в тишине, не обращаясь за помощью. Бывают ложно позитивные, а бывают необнаруженные позитивные.
Но да, сегодня большинство людей с депрессией – настоящие позитивные – понимают, что это проблема, и верят в возможность, вероятность и несомненность помощи.
В основном мы обсуждаем депрессию.
Я внесла свой вклад в разговор.
Стыд – ужасная штука.
Ты болен, пока об этом никто не знает.
Как только я стала делиться своими чувствами, я обнаружила, что стала обычной. Я стала такой же, как все. Если что-то происходит со мной, то, значит, и с тобой что-то происходит. Мы в этой лодке вдвоем.
Я перечитываю эпилог, который я написала к выходу книги в 1995 году, и все это – лишь причина, чтобы рассказать историю себя двадцати-с-чем-то-летней. Оправдание.
Сумасшествие.
Но тогда так никто не делал.
Когда я написала «Нацию прозака», категории «мемуары» среди книг не существовало.
Знаменитости писали автобиографии. Иногда известные авторы писали мемуары. Приблизительно в одно время с «Нацией прозака» вышли «Зримая тьма» Уильяма Стайрона и «Прерванная жизнь» Сюзанны Кейсен, обе книги – истории душевной болезни от признанных романистов.
Но сама идея того, что мемуары могут быть первой книгой, – это было нарциссизмом.
Эгоманией.
Мегаломанией.
Меня описывали как Сильвию Плат с эго Мадонны. Называли Кортни Лав литературы.
Сегодня я была бы Бейонсе книг.
Все писали об этом так, будто это что-то плохое.
Перед тем, как я написала «Нацию прозака», мне посоветовали провести социологическое исследование среди своих ровесников, страдающих, как и я, от депрессии. Мне предложили превратить собственную историю в роман, ведь roman à clef в качестве литературного дебюта – почтенная практика.
Но я настояла на том, чтобы писать правду.
Я была уверена.
Я знала.
За меня говорят позитивные результаты.
Я пишу книгу, а когда все получается, я говорю: я знала.
Я знала.
Я назвала книгу «Нация прозака», чтобы скрыть, что это мемуары. Так должна была называться одна из глав, но Бетси Лернер, блестящий редактор, которая верила в эту затею с самого начала, увидела то, чего не видела я.
«Нация прозака» – отличное изобретение. Жаль, что название нельзя превратить в бренд. Увы.
Я хотела быть на обложке. Я должна была быть на обложке. Эта книга – альбом. Я люблю своих читателей. Это про любовь. Я хочу, чтобы любой, кто возьмется за мою книгу, полюбил меня. Меня вдохновляет музыка, которую я слушаю. Книга должна быть похожа на винтажный винил, когда ставишь иглу на глубокую дорожку и крутишь пластинку снова и снова.
Это о притяжении. Это взаимное притяжение.
Я нуждаюсь в тебе, чтобы поверить, что все получилось. Годы терапии и восстановления, десятилетия проб и ошибок с таблетками в миллиграммах и приемах столько-то раз в день, до тех пор, пока: это то, что нужно. Я могла бы измерить свою жизнь пустыми банками от таблеток. Я изучаю, как лечить расколотое зеркало, разбивающее мозг. Годы коллективной бессмыслицы сделали из меня то, что нужно. Я хорошая. Я вижу свет.
Я знала, что если сказать правду, все получится.
Да, это освободило меня. Оказывается, так это работает.
Я верю людям.
Я верю себе.
И теперь «мемуары» существуют.
Существуют телевизионные реалити-шоу. И Facebook. И чрезмерная искренность.
Я придумала прикол.
Который заставил весь мир плакать.
Нью-Йорк
Март 2017
Благодарности
Без Бетси Лернер этой книги просто бы не было. Дело не в том, что книга сложилась по-другому или была бы меньше, – а в том, что она бы никогда не появилась на свет. Я знаю: идея этого романа родилась и принимала самые разные обличья с 1986-го; в последующие годы многие пытались, но ни у кого не получилось – а пара человек даже потеряла в процессе работу – получить от меня рукопись книги. Это удалось только Бетси. Насколько я могу судить, она – лучший в мире литературный редактор. А еще она чудесный друг, старшая сестра, которой мне всегда не хватало, и, вероятно, преемница Иова по части терпения. И еще она самая крутая из всех тридцати-с-чем-то-летних, что я знаю.
День, когда я встретила Морта Джанклоу – насколько мне известно, наследного принца, отличного парня, блестящего агента и мастера в сочинении разгромных-но-странным-образом-воодушевляющих писем (некоторые из них мне стоит поставить в рамку), был главной удачей моей жизни. Он был первым человеком, который рассмотрел, в какой хаос я превращаю свою карьеру, и объяснил, что все можно делать иначе. Морт из тех людей, кто действительно встанет на твою сторону, когда говорит, что встанет на твою сторону. Он обладает удивительным даром говорить, что все будет хорошо, даже когда это очевидно не так, а потом, потому что он так сказал, все волшебным образом становится хорошо. Как ему это удается? Мне не хватит слов, чтобы за все его отблагодарить. А еще мне очень повезло, когда Лидия Уиллс стала
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
