Она вцепилась в простыню и взирала на него с глубокой, тоскливой беспомощностью.
– Ты… говоришь так, будто это происходило с тобой.
По ее щекам катились слезы. Она протянула руку и схватила его ладонь – ощущение, от которого не так давно он бы вздрогнул.
Вместе с тем, когда его в минуту упадка обнял своей лапищей Мелвин Марс, а потом в машине его руку сжала Мэри Ланкастер, просто желая в момент испуга утешительной близости другого человека, с Амосом Декером что-то произошло.
Что-то очень хорошее. Потому что, несмотря на тревоги и переживания, все эти дни не покидавшие его ум, возможность ощутить объятие или пожатие чужой руки, не дрогнув и не напрягшись – простое, в сущности, действие, всеми другими воспринимаемое почти как должное, – немного приближало Декера к себе прежнему, кем он когда-то был. До того, как умер на футбольном поле и очнулся совсем другим человеком.
Поэтому Декер протянул другую руку и накрыл ею ладонь Митци.
– Митци, ты сделаешь это? Совершишь этот шаг? Исправишь то, что тебе посильно? Освободишься ли наконец от чувства вины?
– Да. Я это сделаю.
Глава 82
– Похоже, помимо вмешательства в нашу демократию, Москва пытается еще и вербовать наших маргиналов, делая их своими солдатами на нашей территории в надежде породить еще больше раскола и беспорядков, – повествовал Богарт за ужином в «Пене» с Марсом, Джеймисон и Декером.
– Значит, Эрик Тайсон и Карл Стивенс были частью этой сети? – спросила Джеймисон.
– Несоменно.
Декер доел свою жареную картошку, шпионски поглядывая на неодобрительно следящую за ним Джеймисон. Неожиданно она расцвела улыбкой и сказала:
– Вот молодец. Свою норму вредной пищи ты сегодня заработал. Но уж завтра я тобой займусь.
– Чилдресса нашли в камере мертвым, – сообщил Богарт. – Отравленная пища. Какой-то промышленный химический яд. Русские в этом большие специалисты. Должно быть, в полицейском управлении у них контактов больше, чем один только Чилдресс. Капитан Миллер сейчас этим занимается.
– О Егоршине что-нибудь слышно? – поинтересовался Марс.
Богарт покачал головой:
– Наверное, он покинул страну в ту же ночь, как бежал из дома Ричардсов. Возможно, он уже в Москве. Двое его людей, взятых под стражу, ничего не говорят. Удивительно, что у них в зубных пломбах не оказалось цианида. Пробовали применять к ним меры воздействия – бесполезно. Зато мы нашли дополнительные записи о «стажерах», что работали в «Гриле». Приобщили их к другим сведениям, для выслеживания по стране агентуры Егоршина.
– Надеюсь, их всех когда-нибудь переловят, – беспечно сказал Марс.
– А что будет с Рэйчел Кац? – спросил Декер.
– Скорее всего, подпадает под свидетельскую защиту. То же самое и Митци Гардинер со своим сыном. Гардинер предоставила суду полное оправдание, сняв со своего отца ответственность за убийства. Его уголовное дело прекращено. Теперь он совершенно невинный человек.
– Ну да, на том свете, – мрачно усмехнулся Декер. – И ничего об этом не знает.
– А ты верь, парнище, – подбодрил друга Марс. – Лично мне моя вера говорит, что этот человек теперь знает все. Он просил тебя доказать его невиновность. И ты это сделал.
* * *
– Дайте-ка мне несколько минут, – попросил Декер.
Он вылез из машины, за рулем которой сидела Джеймисон, а на заднем сиденье Богарт и Марс.
– Но ты же вернешься? – забеспокоился Богарт. – Больше никаких отклонений от маршрута: у нас своих дел завались.
Декер кивнул:
– Конечно, вернусь. Этим я уже сыт по горло, по крайней мере на данный момент.
– Смотри у меня, – шутливо пригрозил Марс. – Сразу после посадки в Вашингтоне едем ужинать, за мой счет. К нам присоединится и Харпер.
Декер кивнул и направился вниз по улице. Уже издалека он заприметил идущую навстречу Мэри Ланкастер. Они встретились перед старым домом Декера.
– Спасибо, Мэри, что встретила меня здесь.
– Я правда думала, что ты захочешь попрощаться. – Она обернулась на дом. – Только не возьму в толк, почему именно здесь.
– Долго объяснять.
– Иного я и не предполагала.
– Я буду приезжать, чтобы видеться с тобой.
– Вовсе не обязательно. – Она поглядела в сторону машины, где Декера дожидались Джеймисон, Марс и Богарт. – У тебя новая жизнь, Амос. Подальше отсюда. И это здорово. – Она бросила взгляд на дом, где Декер пережил столько горя. – Тебе нужно отрешиться от этого места раз и навсегда.
– Я не собираюсь этого делать, Мэри.
– Но почему?
– Ты мой друг.
– Это понятно. И ты мой тоже. Но…
– В ближайшие годы ты можешь столкнуться кое с чем, в чем я, возможно, хоть немного смогу тебе пригодиться.
Ланкастер опустила глаза, вынула из пачки сигарету, прикурила. Долго смотрела на дым, а потом ее выбросила.
– Я по-прежнему боюсь.
– Да перестань ты. К тому же это естественно. И у тебя есть Эрл. А еще я.
Она задумчиво на него посмотрела.
– Ты изменился, Амос. С тех пор как отсюда уехал.
– К лучшему или к худшему?
– Просто… ты… как бы… – ее голос осекся. Она, похоже, не находила слов.
– Прибавил в знании жизни? – губы Декера тронула улыбка.
– В каком-то смысле и это.
Ее лицо несколько посуровело.
– Ценю, конечно, твое предложение. И рада буду снова увидеться. – Она снова посмотрела на дом, а затем вопросительно на него: – Но почему из всех мест именно это?
– Ты говорила, что не знаешь Хендерсонов?
– Нет. Наверное, хорошая семья.
– Уверен, что прекрасная. И место замечательное.
– А ты сделал его еще лучше, избавив от шпионов.
Декер отступил на шаг назад и оглядел свою старую берлогу.
– Приют воспоминаний, – прокомментировала Ланкастер. – Особенно для человека с памятью вроде твоей.
– Да, воспоминаний действительно множество. Самых чудесных. За вычетом несказанно жутких.
– Каких же ты придерживаешься?
– В моем случае выбора не дано. Хотя есть воля расставлять приоритеты.
