Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
К нему взывала человеческая действительность. Конфликты из-за границ и ресурсов. Он обратил внимание на фотографию мертвых птиц на скоростном шоссе. По словам свидетелей, они дождем сыпались на дороги Нортгемптона, прямо как в кино.
Грааль закрыл газету: он и так знал, чем все закончилось. Ученые посчитали, что птицы натыкались на линии электропередачи и травмировались или же гибли из-за шума.
Он вспомнил, как его собственный ворон лишился жизни. Ему свернули шею. Он так хорошо помнил хруст, как будто дело было вчера. Щелчок. Оборвавшийся крик.
Тогда он был бессилен. Скован. Искалечен. Кастрирован. По приказу собственного брата. Брата, с которым он сражался бок о бок.
На него нахлынул целый поток воспоминаний. Он стоит на коленях в луже собственной крови. Боль в промежности. Его мужское достоинство, брошенное на корм во´ронам. Они боролись за него – кто больше отхватит. Когти, впившиеся ему в спину. Яд в венах. Поток, который разрывал его на мелкие кусочки изнутри. Его кровь сожгли. Если он попытается пройти сквозь круги воронов, он превратится в пыль и окажется запертым в пустоте в нейтральной зоне. Так родился Всевидящий. Так его брат стал богом.
Ни один из них не думал, что им придется встретиться вновь, и уж меньше всего Наиэль. И так бы все и было, если бы они не совершили роковую ошибку. Они позволили ему взять с собой мертвую птицу. Их глупость стала его спасением.
Они смеялись над ним, не понимая, зачем ему труп животного, мертвой домашней птицы. Спутник, который скоро начнет гнить. Они смеялись, но согласились. Возможно, они сочли это унизительным для него.
Так они стали причиной собственной гибели. Они дали ему оружие. Грааль мог пользоваться им, даже несмотря на то, что они убили круги воронов. У него был клюв.
Он потратил тысячу утомительных лет, целую тысячу, только для того, чтобы найти того, кто сможет дотянуться до него, кто поможет ему отыскать круги воронов по следам Потока. Он никогда не забывал. Никогда не сдавался. И вот скоро этот день настанет. Наиэль в городе. Он чуял его запах. Запах страха. Запах конца.
Черная обгорелая церковь – это обещание. На стене кто-то написал красным: «Мы все слепы».
Предательство
Хирка сидела на крыше и оглядывала город. Он казался предательски оживленным. Машины ехали, люди шли, огромные краны переносили каменные блоки, чтобы построить новые дома. Большие дома. Смерть была незаметна тем, кто ее не ищет. Она таилась на асфальте, ползала в серой траве, трещала в голых деревьях, которым не хватало питательных веществ для того, чтобы вновь зазеленеть.
А еще она была коварна. Смерть сверкала яблоками, которые никогда не гнили. Гниль была здесь и всегда будет, как сказал Грааль. Она не сможет спасти этот мир. Возможно, она спасет кого-то, одну жизнь или несколько. Но время этого мира вышло. Дни его сочтены.
Хирке казалось неправильным бежать отсюда в место, где по-прежнему имелся Поток. Разве всем обитателям этого мира не надо предоставить такую же возможность? Неужели они все должны погибнуть из-за поступка, который давным-давно совершил Наиэль? Жестокая несправедливость.
Она теребила клейкую ленту, рулон которой нашла у разбитого окна.
Существует ли способ провести людей через круги воронов? Сколько из них сможет поместиться в Имланде? Могут ли одиннадцать государств вместить этот мир? Холод пополз по ее спине – она вспомнила, какими голодными глазами Аллегра смотрела на камни.
А там, откуда ты, их много?
И если бы все получилось… Если бы Маннфалла смогла вместить такое же количество людей, что и имлингов… Чем они будут там заниматься? Тем же, чем здесь?
Эта мысль была еще более невыносима, чем мысль об их гибели.
Значит, она выбирает растения, а не людей? Безмолвных тварей, а не говорящих? Во что она тогда превратится? Неужели она жестокая?
Ответ на этот вопрос она, вероятно, получит сегодня вечером.
Хирка бросила взгляд на церковь. Отсюда ей был виден только шпиль. Он располагался в прекрасном месте в окружении деревьев, кроны которых скоро зазеленеют. Но под ними лежат и гниют люди. А гнили станет больше. Она не знала, что произойдет, но понимала, что шансы на то, что этот вечер станет ее последним, крайне велики.
У каждого из них есть свой план. По мнению Наиэля, Хирка не подозревает, что он хочет сделать. Он думает, она собрала ему армию. Что он сделает, когда все поймет? И что скажет Грааль, когда увидит забытых? Если они вообще явятся. И будет ли там Ример?
Небо за высокими домами горело. Солнечный свет окрасил реку красным. Скоро наступит вечер, и все станет неопределенным. Если она переживет сегодняшний вечер, она покинет этот мир и попадет в другой, неизвестный. В последний раз при схожих обстоятельствах она плакала. Горевала. Мучилась.
В этот раз все иначе. Ей не надо свергать никаких Советов, не надо разрушать никаких залов. И она не будет горевать из-за отъезда.
Ей хотелось убраться отсюда с того самого дня, как она попала в этот мир. Ни одно место не может быть хуже этого медленно умирающего мира, который сверкает огнями и ревет на поворотах. Она не человек. Она Дрейри. Наполовину слепая. Хирку пугало, что она совершенно безоговорочно приняла этот факт. Возможно, все дело в обещаниях Грааля, в его туманных рассуждениях о жизни и смерти. О власти над Потоком. Она что, глупее имлингов? Неужели она просто нашла нового Всевидящего и стала его последователем?
Хирка перебирала ракушки, привязанные к шнурку ее мешка. В отличие от многого другого, они были похожи на местные ракушки. А какие еще вещи похожи во всех мирах? Где корни этой одинаковости? Что общего у сотен миров, которые она видела на карте? Что в них?
Краснота на небе поблекла. Время пришло.
Она нашла конец клейкой ленты и оторвала два куска. Они накрепко прилипли к пальцам, и ей пришлось перевесить их на предплечье. Хирка вынула нож из-за голенища и приложила к руке. Вдоль, чтобы острие выступало из-за локтя при сгибании руки. Она заметила, что лезвие чуточку коротковато. Хирка продвинула его еще немного вперед и попробовала согнуть локоть.
Лучше. Хватит, чтобы ранить, и в то же время ножа не видно.
Она прикрепила нож к предплечью за рукоятку при помощи клейкой ленты и потрясла рукой – нож не отвалился. Две серые полоски удерживали его на месте. Нож ей понадобится. Хирка опустила вниз рукав свитера, убрала остатки клейкой ленты в мешок, встала и спустилась вниз через окно на крыше. Она спрыгнула на пол и наткнулась на Наиэля.
– Нам надо идти, – сказала она.
Он стоял у подоконника, заваленного полусгнившей едой. Он ел. Много. На нем по-прежнему была одежда Стефана, но сам Наиэль никогда еще не казался Хирке таким чужим.
Он склонил голову набок и посмотрел на нее бледными, как белый лист бумаги, глазами. Молча. Бессмысленно.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
