— В прошлом году доходы объединения «Заводы Руасси» выросли на 29,3 процента.
Риккардо хотел сотрудничать с матерью, и француз знал это. Понс был уверен: после недолгой тяжбы, которая, впрочем, совсем не к лицу деловому человеку такого масштаба, как Риккардо Летициа, контракт будет заключен.
— Ну что же, — произнес Риккардо. — Я поручу нашим сотрудникам рассмотреть ваши предложения. Думаю, мы можем еще раз встретиться в конце месяца здесь или в Женеве.
— Мы предпочли бы Женеву, — ответил Понс.
Он испытал в эту минуту огромное облегчение: теперь сотрудничество — дело решенное.
— Женева так Женева, — согласился Риккардо. — А кстати, как она себя чувствует?
Он имел в виду Розу, и голос его дрогнул.
— Если судить по тому, как она выглядит, — великолепно.
— Случаются приступы меланхолии. Частенько заговаривает о смерти, но с улыбкой. Если позволите мне высказать мое абсолютно беспристрастное мнение, я бы сказал, что ваше внимание к синьоре Летициа пришлось бы сейчас как нельзя кстати.
— Благодарю вас, вы очень любезны.
Риккардо и Понс распрощались.
Несмотря ни на что, Риккардо не мог думать о матери как о слабой женщине, чья жизнь едва теплится. Железная старая дама еще долго будет играть людьми.
Хотя все складывалось наилучшим образом, Риккардо вдруг затосковал. Его мучила мысль о Глории: он любил и защищал ее как дочь, страстно желал как женщину и наконец овладел ею. Могущество семьи Летициа тяжелым бременем лежало на его плечах, и от этого Риккардо никогда не избавится. Законы клана для него сильнее чувства.
Глава 9
Риккардо Летициа прибыл в Женеву, чтобы подписать договор с корпорацией «Заводы Руасси». Он чувствовал себя усталым и измученным. На вершине успеха Риккардо внезапно охватило желание все бросить. Его не радовало даже то, что он увидит мать. В доме на набережной озера, где располагался офис корпорации «Заводы Руасси», его встречал Эмиль Понс.
— Господа, прошу вас в главный зал для заседаний, — пригласил Понс, обращаясь к двум адвокатам, директору конструкторского бюро инженеру Синклеру Уордингу и к помощнику Риккардо.
Любезная секретарша проводила гостей.
— А вас, — негромко сказал Понс Риккардо, — синьора попросила зайти к ней.
Риккардо кивнул. Его мать, та еще комедиантка, наверное, приготовила какую-нибудь неожиданную мизансцену. Француз сопроводил его в апартаменты на последнем этаже, и Риккардо, пройдя через просторную приемную, оказался в помещении, больше напоминавшем гостиную, чем кабинет. Понс прикрыл дверь и незаметно исчез. Риккардо огляделся и узнал излюбленный стиль Розы, правда, странное дело, не почувствовал аромата ее духов «Арпеджио». Столы, картины, зеркала, диваны, безделушки — все было выдержано в стиле ампир. Много декоративных растений и большие букеты цветов, подходящие скорей для элегантного салона, чем для офиса.
С кресла под высокой пальмой поднялась изящная фигура. Огромные ореховые глаза, приподнятые к вискам, взглянули на Риккардо с любовью. Красота Глории делала его пленником мечты.
— А я рассчитывал встретиться с президентом объединения «Заводы Руасси», — сказал он, шагнув ей навстречу.
— А я и есть президент, — заявила Глория. — Мы тебя вовсе не обманывали.
Риккардо удалось сохранить бесстрастное выражение лица и не выдать своих мыслей. Он заметил, что Глория бледна и, видимо, нервничает.
— Что это еще за маскарад? — равнодушным тоном спросил он.
— Бабушка пожелала, чтобы все это перешло ко мне, — ответила Глория, обводя рукой кабинет. — «Руасси» теперь — моя собственность.
— Ну что же, радуйся!
— Нет, Риккардо. Я не знаю, зачем мне заводы. Мне нужен только ты… Если ты, конечно, еще хочешь этого…
Не устояв, Риккардо заключил Глорию в объятия.
За огромным, во всю стену, стеклом виднелось озеро и Савойские Альпы, дремавшие, точно отдыхающие великаны, в голубой дымке.
— Я так надеялась, что ты разыщешь меня, — прошептала Глория, прильнув к его груди.
— После того как мы так странно расстались? — напомнил Риккардо.
— Нужен был предлог, чтобы встретиться с тобой… — сказала Глория, не отвечая на его вопрос.
— И ты очень эффектно обставила нашу встречу. Совсем как моя мать, — снисходительно улыбнулся Риккардо.
— В семье Летициа все склонны к театральности. Что-то вроде болезни, — пошутила Глория.
— Но почему здесь? В этой обстановке?
— Мне хотелось дать тебе понять, что я — только твоя женщина. Остальное не в счет. Что то, чем я владею, принадлежит тебе.
Она высвободилась из его объятий, подошла к окну и посмотрела на фонтан, бивший посреди озера.
— Я много думала, — продолжала Глория, стоя к Риккардо спиной, — легче признать мою слабость, чем противостоять твоей силе. Главой семьи должен остаться ты.
— И твоя бабушка так думает?
— Нет. Она убеждена: мне по силам взять ответственность на себя.
Риккардо задумался.
— Роза Летициа не ошибается в оценке человека, — сказал он. — Наверное, в тебе есть такие качества, о которых ты и сама не подозреваешь.
— А ты их тоже не заметил? — ласково спросила Глория.
Она подошла к Риккардо, обняла его и легко поцеловала.
— Придется к тебе присмотреться повнимательней. Помнишь виллу в Форте?
— Конечно. И парк, и бассейн, и лошадей.
— А спальню мою помнишь? — вкрадчиво спросил Риккардо.
Глория покраснела, потом наконец успокоилась и произнесла:
— А я еще помню верховую прогулку по берегу моря, которая оборвалась так неожиданно…
— Хочешь, продолжим? Начнем с того места, где остановились.
Глория кивнула, и Риккардо, склонившись к ней, прильнул к ее губам.
Глава 10
Вилла Летициа в Форте-деи-Марми стала убежищем их счастья. Глория чувствовала себя у моря свободней. В Милане она боялась встретить Джованну, жену Риккардо, которая, впрочем, в сложившейся ситуации повела себя очень сдержанно. Она согласилась на все условия мужа, подписала составленные адвокатами бумаги и отказалась от мужчины, что был ей дорог. В сущности, сейчас Риккардо юридически оформил разрыв отношений, случившийся много лет назад. Но Глория не забыла те далекие годы, когда Джованна была с ней ласкова. Она по-прежнему считала жену Риккардо своей тетей. Мысль, что она отняла у Джованны мужа, угнетала Глорию.
«Несуществующая дама», как называла ее Роза, продолжала жить, окруженная старыми друзьями. Зиму Джованна проводила в Сент-Морице, а лето — в Порто-Ротондо. После обеда она играла в бридж, устраивала вечера, а на уик-энд уезжала в Кантри-клуб в Барселону. Жизнь, заполненная донельзя, но абсолютно пустая. Джованна могла покупать все, что угодно. Счета посылались Риккардо, он их подписывал и отдавал секретарше Эстер для оформления. Джованна не могла не признать: несмотря ни на что, жизнь с ней обошлась милостиво.
