Книга Легенды, заговоры и суеверия Ирландии - Франческа Уайльд

Древнее искусство Ирландии самым замечательным образом показывает те отличительные качества ирландского характера, которые, как мы знаем из легендарных преданий, характеризовали наш народ с древнейших времен. Искренняя религиозная вера, любовь к роскошным цветам, наклонность выражать идеи символами и живое воображение, которое радуется всему странному и необычному, а зачастую – фантастическому и гротескному вместо абсолютного и реального в сочетании с терпеливой и тонкой утонченностью в деталях, столь истинно восточной по своему духу, являются особыми приметами ирландского орнамента. Все эти благоговейные, артистические, фантастические и изящные проявления особого кельтского духа находят полное и значительное выражение в чудесном блеске древнего ирландского искусства, как его можно видеть в основном в древних иллюстрированных рукописях.

Ирландские художники настолько славились своим совершенством в этом дорогостоящем виде искусства по всей христианской Европе в древние времена, что по просьбе многих народов Ирландия посылала множество своих самых ученых художников в качестве учителей и писцов в великие зарубежные школы и колледжи; многочисленные примеры умелой ирландской работы все еще существуют в континентальных библиотеках, где они числятся среди священнейших национальных сокровищ. В том, что касается полного и содержательного показа этой темы, невозможно переоценить художественную и историческую ценность великолепной работы мистера Вествуда [102]об англосаксонских и ирландских рукописях. Этот том содержит факсимиле из всех основных иллюстрированных кельтских рукописей Европы, выполненных с самой тщательной заботой, в основном самим мистером Вествудом; большинство из них изготовлялись с помощью увеличительного стекла – так мелки и изящны линии орнамента, который должно было воспроизвести. Фактически в том, что касается точности информации и богатства иллюстраций, этот том превосходит все до сих пор опубликованное по кельтскому искусству в Соединенном Королевстве и может быть расценен наравне с великолепной, но крайне дорогостоящей работой графа Батара о ранних французских манускриптах. Мистер Вествуд в своей ученой работе, предваряющей это издание, излагает свои взгляды на происхождение и развитие гиберно-саксонского искусства в первую тысячу лет христианской эры и находит в орнаменте (как уже заметил Кембл и другие) отличительный Opus Hibernicum, а также и Opus Anglicum, однако ирландский – более совершенный из двух и полностью отличается от континентального искусства той эпохи.

Древнейшие рукописи Греции и Рима не показывают ничего похожего на это своеобразное кельтское искусство; ни итальянские мозаики, ни настенные росписи Геркуланума или Помпей – как бы ни были прекрасны найденные там изображения человеческих фигур; и византийское искусство тоже не содержит каких-либо подобных типов. Так откуда же ирландцы, признанные основоположники кельтского искусства в Европе, взяли свои идеи орнамента? Это одна из тайн истории, которая, как и происхождение круглых башен, все еще ожидает своего решения. Нужно пройти долгий путь, вплоть до далекого Востока, чтобы найти в орнаменте на древних индуистских храмах хоть что-то подобное типичной идее, которая красной нитью проходит через весь ирландский орнамент. Однако является неопровержимым фактом, и этот факт вполне доказан ученостью, трудолюбием и исследованиями мистера Вествуда, что в то время, когда изобразительное искусство практически вымерло в Италии и Греции и фактически едва ли существовало в других странах Европы – а именно с V до конца VIII века, – в Ирландии этот стиль искусства зародился, разрабатывался и был доведен до самого удивительного совершенства; он абсолютно отличается от стиля любой другой части цивилизованного мира; и этот стиль был принесен в другие страны ирландскими и саксонскими миссионерами; его приняли и ему подражали в школах Карла Великого и во всех других великих школах и монастырях, которые миссионеры основали на континенте.

В середине IX века влияние германских художников подействовало на искусство Англии, и вследствие более частого общения ученых людей с Римом здесь начали перенимать классические модели, ввели цветочный орнамент и фигуры в византийском стиле. С ними сочетался ирландский орнамент, в основном в обрамлении рисунка. Затем из Англии он постепенно исчез и был заменен франко-саксконским и тевтонским искусством; так что после X века мистер Вествуд не обнаружил ни одного англосаксонского манускрипта, выполненного в линдисфарнском или ирландском стиле. Однако еще много столетий он оставался в употреблении в Ирландии, хотя детали орнамента показывают мало той исключительной тонкости, что свойственна более ранним произведениям. Говоря о них, мистер Дигби Уайетт [103]замечает, что в тонкости работы и изящном, но при этом безупречном исполнении вся палеография не дает ничего подобного древнеирландским рукописям, особенно Келлской книге, самой чудесной из них всех. Так что не приходится удивляться, что когда Гиральд Камбрийский был в Ирландии в царствование Генриха II и ему показали иллюстрированную ирландскую рукопись, он воскликнул: «Это больше похоже на работу ангелов, чем людей!».

Особенности, которые характерны для истинного кельтского искусства – будь то в камне, в металлах или в рукописных миниатюрах, – состоят в исключительной и тончайшей разработке сложных деталей орнамента, таких как спирали, переплетенные ленты и перевитые змеи и другие силуэты животных, которые так знакомы всем, кто изучает сокровища нашего национального искусства в Музее Ирландской королевской академии. Эти формы всегда обнаруживаются во всем ирландском орнаменте. Буквицы и орнамент древних рукописей воспроизведены на гигантских каменных крестах и более тонкой работе по металлу в раках и реликвариях; и по этой идентичности орнамента можно определить возраст всех памятников искусства или руин, и предметы легко могут быть названы современными. Ирландцы с удивительной верностью придерживались своих своеобразных идей в области искусства по меньшей мере восемь сотен лет; и в то время, пока саксы кокетничали с франкским искусством и в конце концов полностью отдались норманнскому влиянию, ирландцы сохраняли исключительную преданность древнему и национальному кельтскому типу. Эти древние художники действительно были ярко национальными: они давали миру идеи, но не получали ничего взамен. В их картинах Голиаф предстает в облике ирландского воина, а Давид несет в своих руках ирландскую арфу, в то время как Сам наш Господь на одной из ирландских скульптур представлен одетым в ирландское платье. Когда народ попал в XII веке под власть норманнов, норманнские идеи, естественно, восторжествовали; но все, что было самым прекрасным и интересным в древнем ирландском искусстве, относится к донорманнскому периоду: золотые украшения, роскошные рукописи, такие как Евангелия из Дарроу и Келлса; величайший из крестов со скульптурами в часовне Кормака, этой архитектурной жемчужине Западной Европы; богато украшенные реликварии, такие как рака Святого Манхана, «самый важный древний реликварий, который ныне существует на этих островах», пишет мистер Вествуд; и он особенно интересен для нас, ирландцев, тем засвидетельствованным фактом, что Родерик О’Коннор, последний король Ирландии, покрыл его чистым золотом, и он, как утверждают анналы, был самым прекрасным произведением искусства, когда-либо сделанным в Ирландии. Все эти свидетельства высокой культуры и художественного умения существо вали задолго до того, как норманнские авантюристы высадились на наших берегах. Однако ирландское искусство умерло вместе с ирландской независимостью, и в два века или около того после норманнского завоевания оно перестало существовать и было заменено псевдороманским или ирландским романским стилем. Однако ирландское искусство можно легко проследить во всему континенту по особому орнаменту, характерному для него; и везде, где среди древних манускриптов в зарубежных библиотеках оказывается такой, что превосходит все остальные своей особой красотой и твердостью почерка, а также изысканной тонкостью элегантных и сложных миниатюр, немедленно можно понять, что здесь или работала ирландская рука, или преподавал ирландский ум. Одни и те же символы и идеи красной нитью проходят через все – везде одинаково странные, растянутые, искаженные, переплетенные фигуры, та же самая мозаика переплетенных линий – такая тонкая, такая деликатная, такая богатая сверкающими цветами, что поля страницы кажутся посыпанными порошком из драгоценных камней. Есть что-то почти печальное в этой преданности виду искусства, в котором не было ничего, что могло бы возбуждать чувство или согреть сердце. В дереве или цветке нет отображения роскоши природы или блеска человеческой красоты; судя по всему, целью художника являлось скорее убить в себе человека, заставляя свой гений работать лишь над холодными абстракциями из спиралей и изогнутых линий и бесконечными геометрическими завитками и бесконечной монотонностью этих переплетенных линий, которые все продолжают и продолжают завиваться через века, словно изгибы тела змия-искусителя, которого они должны были символизировать через идущие одно за другим поколения нашего обреченного человечества. Действительно, эти художники принесли жертву на алтарь любви. Свою жизнь и труд всей своей жизни отдали они смиренно, молча, почтительно Господу и славе Слова Господнего. У них не было другой цели в жизни, и, когда их работа была сделана, работа столь прекрасная, что даже теперь ничто в мире не сможет сравниться с нею, из уст трудолюбивого художника не выходила тщеславная хвала самому себе; рукопись кончалась какими-нибудь простыми благочестивыми словами – его именем и его желанием, чтобы его помнили, как писца, наподобие orate pro me на древних надгробных камнях; это было все, о чем просил он или на что надеялся в обмен на годы своей молодости и жизнь, которую он воплотил в покрытых миниатюрами страницах Евангелий. Ибо в эти древние века искусство не существовало, кроме как в единении с религией. Человечество объединило все свои самые драгоценные ароматы, чтобы омыть ими ноги Иисуса. Прежде всего в Ирландии – на острове Святых – буквально все, что мог изобрести гений или исполнить рука художника, вкладывалось в какую-нибудь работу, которая могла бы напомнить людям о присутствии Господа, побудить их поклоняться Ему или поведать Его Слово; на Псалтыри, Евангелиях, крестах, драгоценных реликвариях, покрытых самоцветами раках, где хранились мощи ка ко го-нибудь святого, на золотых окладах священных книг. Но ничто не дошло до нас из этого времени, что показывало бы роскошь в повседневной жизни. Слово Божие покрывали золотым окладом, обогащали драгоценными камнями и эмалями, но люди продолжали жить своей старой простой жизнью в старых грубых хижинах; и даже короли отдавали свое богатство не на постройку дворцов, но чтобы строить церкви, чтобы завещать свое имущество монастырям, чтобы помогать делу Божьему и способствовать святым людям, которые были Его служителями в крестовом походе против зла, невежества и тьмы.