Ксавье было поручено командовать канонеркой номер пять. Ему хватало забот, однако Блэкуэлл помнил, что Александра во дворце, который так безжалостно обстреливает эскадра Пребла. Что она осталась в городе, который Пребл намерен поставить на колени — или вообще стереть с лица земли.
Блэкуэлл отдал приказ стрелять. Грохнуло бортовое орудие. Канонерка вела бой уже со вторым катером паши — первый только что вышел из боя после прямого попадания в палубу.
— Поднять паруса! — взревел Ксавье. — Весла на воду!
Канонерка номер пять пустилась в погоню за корсарским катером. Их разделяло пятнадцать ярдов. Десять… Пять… Ксавье уже различал лицо капитана вражеского судна. Толстый низкорослый мавр также не сводил глаз с Блэкуэлла, ловя удобный момент, чтобы пристрелить его. Дикарь плевался и размахивал кулаками, выкрикивал проклятия на арабском, а его матросы ревели от натуги, налегая на весла.
Блэкуэлл глянул на О'Брайена и кивнул. Полетели абордажные крючья. Ксавье с диким воплем кинулся врукопашную. Ему хотелось как можно скорее покончить с пиратами.
С искаженным от ярости лицом толстый мавр подскочил к нему, размахивая огромной турецкой саблей. Зарычав, Ксавье блокировал прямой удар и нанес ответный. Мавр получил рану в руку, но не выпустил саблю. Ксавье вскрикнул — боковой удар задел правый бок. От боли он выронил клинок.
Пользуясь превосходством в росте, Блэкуэлл умудрился пнуть мавра в пах. Тот крякнул, но стоял прямо. А Ксавье что было силы сжал правую руку мавра, стараясь вырвать у него саблю — и в конце концов это ему удалось.
Глаза корсарского капитана расширились от испуга. А Ксавье размахнулся и вонзил клинок в грудь врагу.
Задыхаясь, Блэкуэлл выпрямился и осмотрелся. Большинство матросов попрыгали в воду с корсарского катера еще тогда, когда были брошены абордажные крючья и рукопашная схватка стала неизбежной. Кое-кто скрылся в трюме. А те, кто имел мужество сопротивляться, потеряли командира и теперь прыгали в воду в надежде спастись. Вскоре вражеский корабль перешел в руки капитана Блэкуэлла с его экипажем.
Ксавье медленно вытер пот со лба. Бой закончился. Теперь он мог позволить себе заняться тем, ради чего вообще согласился вернуться в Триполи. То есть прикинуться пиратами, проникнуть в гавань и во дворец и спасти Александру. Или погибнуть.
Она могла иметь хоть три диплома военного историка, но никакое количество прочтенных хроник не было способно подготовить к тому, что придется пережить в настоящем бою.
Алекс скорчилась на полу от нового взрыва, прогремевшего прямо над головой. Похоже, тут ей и конец. Похоже, что она перенеслась во времени в древний Триполи, чтобы спасти жизнь Ксавье — и пожертвовать своей.
Но она не жалела. Все, чего ей хотелось, — это еще раз сказать Ксавье о своей любви и знать, что он поверил ей.
И вдруг среди грохота взрывов и обвалов ей показалось, что заскрипела дверная задвижка. Алекс посмотрела на дверь и увидела, что она открывается!..
— Алекс! — Внутрь ворвался Мурад. — Где ты?
— Мурад! — Кинулась она навстречу и прижалась к его груди.
Никогда в жизни она не встречала кого-либо с такой радостью.
— Ты ранена? — испуганно спросил он.
— Нет, — затрясла она головою.
— Но у тебя кровь!
— Со мной все в порядке, — ответила она и только тут осознала, что ее лицо и руки исцарапаны. — Это ты ранен.
— Пустяки, царапина. — Он вытер кровь со лба и схватил ее за руку. — Ты говорила правду. Пребл напал на город. Это ужасно. И я не сомневаюсь, что американцы сметут Триполи с лица земли.
Они выскочили из комнаты.
С моря раздался новый грозный залп, и беглецы тесно прижались друг к другу. Все вокруг заходило ходуном. На голову посыпались осколки мрамора и штукатурки. Они переглянулись, и Алекс спросила:
— Куда нам теперь?
— Как можно дальше отсюда, — мрачно пошутил Мурад.
И они помчались что было сил.
Весь город был охвачен пожаром. Пламя жадно поглощало тесные домишки, свободно гуляло по узким улочкам, заваленным обломками, трупами людей и обгорелыми остовами карет и повозок. Высоко над головой подобно чудовищным факелам полыхали верхушки мечетей. Ксавье слышал, как пушки безжалостно терзают остатки обреченного города. За спиной, в гавани, горели и взрывались многие корабли. Не замечая метавшихся в панике арабов, моряки бежали мимо горевшей мечети.
Задыхаясь, Блэкуэлл с экипажем подбежали к стенам дворца. Часть дворцовых построек была уже охвачена огнем.
Первоначальный план предполагал, что американцы проникнут внутрь через потайной проход — если он не обрушится во время обстрела. И пока Ксавье разыскивал вход в коридор, его люди с тревогой оглядывались на море, стараясь оценить, долго ли продлится штурм. Время было дорого. Ведь Пребл не будет без конца вести обстрел укреплений с моря. И как только он отдаст приказ прекратить огонь — они лишатся прикрытия. Блэкуэлл, стоя на коленях, в который уже раз ощупывал каменную стену. Вот что-то подалось под его пальцами. Раздался скрип. Ксавье налег на перекосившуюся дверь, открывая проход.
— За мной! — крикнул он.
Матросы кинулись следом за командиром. Пол под их ногами трясся, на голову сыпались обломки. Кто-то пропыхтел на бегу, что этак недолго навсегда остаться тут засыпанными камнем.
Ксавье ничего не ответил. Показался выход в сад. Опершись на подставленные руки, он рванулся вверх, откинул деревянную крышку, прикрывавшую дыру в стене. Не дожидаясь своих людей, Блэкуэлл понесся по пустынному разоренному саду.
Повсюду полыхал огонь. Вот и галерея, ведущая к комнате Александры. Она только начинала гореть. Блэкуэлл бежал изо всех сил.
— Александра!
Он ворвался в незапертую комнату. Так никого не было.
Рука об руку они бежали по обезлюдевшему дворцу.
— Почему мы не воспользовались проходом? — задыхаясь, спросила она, свернув в очередной коридор.
— Он мог обрушиться от обстрела. Там опасно, — ответил раб.
— А куда подевались люди? — недоумевала Алекс, пересекая необычно пустой и гулкий тронный зал паши.
— Королевская семья всегда прячется на время войны. Для этого здесь устроены специальные потайные покои!
Как и следовало ожидать, паша оказался трусом. Впрочем, Алекс не особо винила его в том, что он удрал от такого ужаса.
Беглецы выскочили в общий двор, такой же безлюдный, как и остальные части дворца. Под ногами захрустел гравий. Небо у них над головой было расцвечено вспышками взрывов и облаками дыма. Вот и внешняя стена, и главные ворота.
Заперто.
Они остановились, не веря своим глазам. Двое часовых, дрожащие от страха, все еще стояли на своем посту.
