Внимая Праджне, ученики чувствовали, как пробуждается в них духовная искра, как по сердцам растекается неземной свет. И всё вокруг, все четыре стихии природы, казалось, поют гимн Всевышнему, повторяя слова молитвы, которую Праджна передала людям.
Потерянный смех
На полянке у костра Ная сидела со своими учениками. Все были немного уставшие после похода. Но это была хорошая, приятная усталость, которая радовала тело. Уставшее от постоянного сидения в офисе, перед экраном монитора, простаивания у школьной доски или прилавка в магазине. Сейчас все были просто счастливы от общения с природой, активности и приятных, тонких впечатлений. День клонился к вечеру. В воздухе царила спокойная, теплая атмосфера. Ветер шелестел зеленой листвой. С деревьев свисали спелые яблоки, алыча и сливы. Всюду в траве стрекотали кузнечики. Их нестройный, переливчатый хор и теплота погожего августовского денечка наполняли все существо состоянием умиротворения, беспричинной радости и покоя. Наши путешественники разводили костер. Кто-то носил воду с ручья, кто-то собирал хворост. Кто-то распаковывал рюкзаки и ставил палатки. Работа кипела. Всюду слышались разговоры, веселые шутки и радостный смех.
Один пожилой мужчина, которого все звали Андреич, спросил Наю: – Вот скажите, пожалуйста, я все никак не могу понять. Почему я в детстве был счастлив? Просто так, казалось бы, безо всякой причины. Просто хорошее было состояние. И даже вроде бы и повода особого для этого не было. А я был радостным, веселым каким-то, счастливым. Да и все мои друзья и знакомые говорят, что были счастливы в юности. Все как-то веселились, радовались. Мы жили во времена Советского Союза. Жили, прямо скажем, бедновато. Почти ничего не имея. Но я и мои друзья – все мы были какими-то задорными, радостными, веселыми. Казалось, будто вся жизнь у нас впереди. И нам было очень хорошо! А вот сейчас я стал вроде и богато жить по современным меркам. Я все имею, что положено иметь мужчине в моем возрасте: дом, машину, дачу, гараж. Семью. У меня трое детей и уже четверо внуков. Я по современным меркам неплохо зарабатываю, могу поехать куда угодно и позволить себе все, что пожелаю. Вот только самого главного почему-то нет: состояние радости покинуло меня. Я как будто уже не живу, а просто существую. Как автомат, робот. Живу на автопилоте. Что со мной происходит? Что со мной не так? Объясните, пожалуйста!
– Не отчаивайтесь, – ласково посмотрела на него Ная. – Это проблема всех людей. Дело тут в том, что ребенок еще свободен от всех условностей и ограничений, которые нам навязывает внешний мир. Он спонтанно проявляет свою индивидуальность, без оглядки на то, что о нем скажут окружающие люди. Но с самых пеленок и по мере его взросления взрослые навязывают ему общепринятый шаблон поведения. И заставляют его следовать этому шаблону самыми разными способами. От угроз и увещеваний, до обещаний исполнения его желаний.
– О, точно! – оживился Руслан. – Мне мама всегда говорила: будешь себя хорошо вести, я куплю тебе машинку. А если набедокуришь – поставлю в угол! Когда я был подростком, мне обещали купить игровую приставку и компьютер. А если я плохо себя вел, получал двойки, меня не пускали на улицу, отбирали эти «игрушки» и заставляли заниматься тем, что мне было не интересно. Учить уроки и прочее.
– Верно! – кивнула головой Ная. – Но часто и сам ребенок, стараясь показаться взрослым, копирует этот шаблон у родителей и окружающих людей. Все ведь помнят, как они пытались подражать взрослым. Чопорно себя вести, солидно говорить, носить мамины туфли, или папин галстук. Подражать интонациям голоса и поведению своих родителей.
Все согласливо закивали головами.
– И все, наверное, слышали фразу: «Помолчи – за умного сойдешь», или: «Смех без причины – признак дурачины». Или: «Посиди, полежи, отдохни», «Не бегай, a-то упадешь».
– Да-да! – радостно сказала Анжела. – Я в детстве, когда мне было 10 лет, любила бегать. И в основном бегала с мальчишками. Потому, что девочки в это время уже начинали вести себя «степенно». А мне говорили: «Ты же девочка! Не бегай. Тем более с мальчиками – это некрасиво!». И я перестала бегать – стала, как все…
Анжела грустно вздохнула и пожала плечами.
– Вот так, – произнесла Ная, – постепенно ребенок утрачивает себя, свою Божественную индивидуальность. Становится мертвым, неживым роботом, зато таким, как все. А ведь Бог создал его неповторимым. Веселым, творческим, живым! Бог не делает одинаковых людей. Он создает яркие индивидуальности! Но обществу они не нужны. Ему нужны исполнительные бездумные солдаты. Все в одинаковой форме. Бездушно выполняющие команды начальства и идущие нога в ногу под марш на очередную бессмысленную бойню. Или просто биомашины, «срабатывающиеся до костей» за какую-то очередную идею «светлого завтра». И ей подобные.
– Нет, я не согласен! – пламенно закричал Руслан. – Ведь есть хиппи, панки, эмо, готы. Они не такие, как все. Они протестуют! Они идут против шаблона больного общества. И ему не удалось их усреднить и сделать такими, как все!
– Да, ты прав, Руслан. Когда у ребенка начинает формироваться ум, он видит все уродство общества. Его ложь, его фальшь и механичность, косность и мертвость. Он начинает, так или иначе, сопротивляться навязываемому шаблону. Он выражает это во внешней форме. Например, хиппи отращивают длинные волосы. Эмо носят косые челки и черно-розовую одежду. Панки – гребни и цепи. Готы одеваются во все черное, подводят черным глаза. Всем своим видом они хотят показать, что они не такие, как все. Они сопротивляются общественному шаблону. Каждый подросток, идущий в неформальное движение, хочет показать всему миру свою «непохожесть» на всех вокруг. Он сопротивляется навязываемым обществом стереотипам мышления. Но его сопротивление стихийно, спонтанно. Часто он даже не может его сформулировать умом, выразить его словами. Он просто чувствует, что так, как все, он жить не может и не хочет. Но общество продолжает давить на него со всех сторон и все-таки доделывает свое черное дело. Человеку очень трудно идти на сознательный протест. И многие подростки, вырастая, успокаиваются и становятся в ряды заурядной серой массы, подчиненной общему шаблону.
– Но есть же духовные направления, – возразил Артур. – Там люди борются с шаблоном, развивают реальное видение себя и мира. Они ведь продолжают развивать свою индивидуальность!
– Да, Артур, – согласилась Ная. – Есть такие движения, которые поборники шаблона сейчас окрестили «сектами» и активно борются с ними. Конечно, далеко не каждое духовное движение учит реальному виденью. Большинство уже давно забыли об этом и учат своей традиции, догме. То есть немного другому шаблону, не сильно отличающемуся от общепринятого.
– Но что же делать, чтобы освободиться от шаблона? – спросила Алиса.
– Для этого прежде всего его надо изучать, как все это устроено. То есть надо отслеживать в себе шаблонные мысли, стереотипные реакции, общественные мнения, привычки, обусловленные эмоции. Например, похвалили – обрадовался, поругали – обиделся. То есть постоянно наблюдать за собой, за своими реакциями, проявлениями. То есть поведением. А еще лучше, когда это делает не один человек, а целая группа единомышленников. Так как со стороны-то виднее, с чем ты отождествлен, что тебя губит. И можно указывать друг другу на эти вмонтированные воспитанием механизмы, чуждые душе человека.
