Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
Поймав последнюю тарелку, он сложил их стопкой, поклонился исказал громко и хвастливо:
— Я, Нганасан Седьмой, сильнейший из жонглёровТроетцарствия!.. Никто не сможет сравниться со мной в моём искусстве!
Ему хлопали, орали, но из толпы кто-то крикнул ревниво:
— Подумаешь, Нганасан!.. А вот в Вантите, говорят, естьжонглёр и получше...
Жонглёр покраснел от гнева, надулся, как боевой петух,заорал яростно:
— Ложь!.. Всё — ложь! Вот все эти монеты пусть заберёттот, кто сумеет повторить хотя бы половину того, что я сделал!
Мрак поморщился, это нечестно, здесь же нет жонглеров,сказал громко:
— Половину? Да я с закрытыми глазами сделаю то, чтотебе не сделать с открытыми.
Жонглёр онемел от изумления. Рот его распахнулся, лицоналилось кровью, стало багровым, как свёкла. Зрители затихли, смотрели синтересом. Кто-то начал протискиваться поближе, ожидая не то состязание, не тодраку.
Жонглёр с трудом выдавил из себя, задыхаясь от бешенства:
— Вот все эти деньги... твои! Если проделаешь хотьчто-то с закрытыми глазами, чего я не могу сделать с открытыми!
Мрак обратился к собравшимся:
— Все слышали?
— Все! — закричали в толпе. — А ну-ка,покажи, что умеешь.
Мрак кивнул жонглёру:
— Ну как? Не передумал? Признайся, что похвастал, итогда не быть тебе в дерьме. Да и монеты останутся...
— Приступай! — закричал жонглёр яростно.
Мрак усмехнулся, зачерпнул из-под ног горсть песка, закрылглаза и, запрокинув голову, сыпал песок, пока не заполнил глазные впадины.Постоял, стряхнул песок, открыл глаза и предложил фокуснику:
— Ну, давай, повтори с открытыми глазами.
В полном молчании он выгреб монеты из шапки, повернулся ипошёл, а шум и весёлые вопли догнали, когда он уже поворачивал за угол.
Дорога вывела к крепостной стене. Ворота на ночь закрыты, нобеспечная стража разбрелась по соседским бабам, а уличная стража сюда незаглядывает. Мрак подумал было распахнуть ворота во всю ширь, а завтра утромнаказать нерадивых стражей, но махнул рукой. Был бы враг близко, здесь быбдили. А на праздник Дня Соития ворота вообще будут распахнуты, десять тысячголоворезов войдут в город, спрятав ножи под одежду.
Он поднялся на стену, здесь тоже пусто. Над головой тёмноенебо с множеством звёзд, нестерпимо яркая луна светит неестественно ярко. Земляподелена этим странным светом на яркие клинья и на совершенно чёрные, где тень,похожие на провалы в бездну.
С востока показались крохотные волы. Мрак напряг зрение,волы двигались тяжело, широкие ремни охватывали их могучие груди. Они шли ишли, сразу по восемь в ряд, копыта с натугой били в землю, за первыми рядами вземлю упирались ещё и ещё могучие животные, далеко вдаль тянутся рога игорбатые спины, он всё не мог увидеть, что же они тащат, широкие ремни изтолстой кожи натянулись, как струны, дрожат. К любому притронься лезвием ножа —сразу хлопнет, как пастуший кнут, оборвётся, и наконец, под лунным светомвысветился вроде бы каменный блок.
Мрак прошел по крепостной стене в самый конец, чтобы ветершёл на него. Ноздри жадно раздувались, ловили и складывали запахи, лепили изних объемную красочную картину, даже цветную, что дивно в ночи, когда все кошкисеры, но сейчас он видел целую сотню волов, что волокут по земле, вспарывая её,как плугом, огромную каменную плиту. Массивную, широкую, а вот сейчас, когдалунный свет высветил бок, он рассмотрел на камне те самые фигурки древнихбогов, демонов и чудовищ, что видел тогда в горах, когда посещал драконник.
Нет, сказал себе трезво, не те самые. Немыслимо за эти дниприволочь плиту из такой дали. Она была где-то здесь. Кажется, он что-то о нейдаже слышал. Она была здесь, спрятанная или забытая на тысячи лет. Но воткто-то нашёл и сейчас что-то пытается с нею проделать.
В груди похолодело, он успел подумать, что давно уже так нетрусил при виде непонятного, необъяснимого. Не трусил даже при виде распахнутойпасти дракона, при виде разгневанных колдунов, почти спокойно смотрел на богов,а с одним даже дрался, но сейчас в груди похолодело, а вдоль рёбер словнопроползла ледяная змейка.
Теперь видно, что по обе стороны плиты идут люди в тёмныходеждах. Капюшоны надвинуты на лица. Жрецы, наверняка жрецы. Боги меняются, ножрецы одеваются одинаково, да и ритуалы у них одинаковые. И сейчас эту плитуволокут в некое священное место. Для жертвоприношений, что понятно. Плитыбывают разные, но вот для жертвоприношений почему-то у всех одинаковые. Вовсяком случае, у всех есть вот эта канавка для стока крови.
Он проследил путь, куда тянут волы, ахнул, а ледяная змейкапревратилась в толстую змею и обхватила грудь. Там то место, где всегда ночь,где Лунный свет уходит в землю без остатка. Мёртвое Поле. Поле, что пропиталоськровью настолько, что жителей по ночам душат кошмары, а дети рождаются уродами.
Луна перешла на другую сторону неба, скоро рассвет, нотеперь Мрак, протянув воображаемый путь плиты дальше, убедился, что ее в самомделе тащат на Мёртвое Поле.
Волы двигались ровным, экономным шагом, привычные таскатьтяжести. Теперь он чувствовал всем телом, что Мёртвое Поле... не мёртвое. Аесли и мёртвое, но всё же в нем есть какая-то своя жизнь, не человеческая, неживотная, но все же нечто смотрит из этого Мёртвого Поля с яростью и неистовойзлобой. И настолько мощной, что он не мог представить себе армию или вообщесилу, что выдержала бы всплеск этой ярости.
12. Двенадцатый день на Тцарстве
Хрюндя спала, бесстыдно выставив белёсый животик. На землетак не поспать, спинка горбатенькая, а вот на мягком ложе — самое что ни естьблаженство, хребетик утопает в нежнейшей перине. Лапки раскинула, пастьполуоткрыта. Либо простудилась, либо просто разнежилась...
Он почесал пальцем мягкое брюхо, Хрюндя по-жабьи хихикнула ивяло задвигала во сне лапками. Из-за окна несся как рокот далёкого прибояговор, долетали обрывки песен, сильно пахло рыбой, что жарят на дешёвомоливковом масле, даже запахи множества немытых тел. По одним этим запахам,подумал Мрак, можно понять, что в городе очень много чужих. Не то чтобыбарбусийцы мылись постоянно, но воды хватает во всех колодцах, ручьях,множестве мелкие речек, и барбусийцы мылись всё же чаще, чем артанцы или дажекуявы, а эти пришлые как будто всю жизнь просидели в лесу или в пещерах — запахпросто едкий, капля такого пота прожжёт даже железо...
Манмурт вошел усталый, с бледным лицом, но с достоинством.Поклонился, Хрюндя с восторгом прыгнула к нему с ложа, Манмурт присел,предостерегающе вытянул перед собой руки. Жаба ломилась к нему через этухлипкую преграду, одолела. Манмурт подхватил её на руки, а жаба тут же вылизалаему лицо и попыталась залезть на голову.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
