— Кому там неймется? — грубым голосом взрослого мужчины спросил Вадик. — Петрович, ты, что ли?
Над моей головой зажглась небольшая лампочка, осветившая дачный участок почти целиком. Теперь я имел возможность лучше разглядеть домик. Маленькие окошки были окрашены, как и дверь, в голубой цвет, что неплохо сочеталось с белым кирпичом и красной черепичной крышей. На очищенной от снега, прямой тропинке от дома к калитке в нескольких местах просматривался гладкий серый асфальт.
В ближайшем к двери окне показалось хмурое лицо Вадика. Узнав меня, оно вытянулось в порыве сильного удивления и слегка закачалось.
— Что смотришь? — Я снова ударил ногой в дверь, только на этот раз немного послабее. — Открывай! Заснули там, что ли? Так спать вроде бы рановато еще.
— Андрей Николаевич? — Вадик поспешил открыть дверь и впустить меня внутрь. Маска удивления все еще продолжала оставаться на его лице. — Вы?.. Какими судьбами?..
Я бесцеремонно вошел в дом и поставил дипломат на один из трех находящихся в передней комнате старых побитых стульев.
— Какими, какими?.. Занятие с тобой пришел проводить. Вчера ведь пропустили.
— Но мы ведь, помнится, договорились, что вы больше к нам не придете.
— Удивлен? — демонстративно развел руками я. — Думал, что вообще меня больше не увидишь? А я как назло оказался жив. Так что, давай, вытаскивай свои учебники, конспекты, — к поступлению в ВУЗ будем готовиться.
— Какие учебники, Андрей Николаевич? — Вадик понемногу начинал приходить в себя после первого шока. — Они ведь у меня дома лежат.
— Да не может быть! А Черновские, по пиротехнике, тоже дома, или все-таки здесь?
Парень еще шире раскрыл рот. Благо, был не сезон, а то бы несколько мух точно туда залетело в поисках счастья.
— Короче, малыш, — не давая ему сказать ни единого слова, скороговоркой затараторил я, — давай, не будем терять своего драгоценного времени, — собирайся, пойдем в милицию сдаваться. Ведь спать еще и впрямь пока рано ложиться.
Вадик был одет лишь в полосатую майку и легкие спортивные брюки, — судя по температуре в домике, ему было ничуть не холодно. В маленьком самодельном камине приветливо потрескивали дрова, и этого «отопления» вполне хватало, чтобы обогреть все пространство вокруг. В комнатке, где мы находились, был полнейший беспорядок: краска на стенах слегка облезла, коврики чуть ли не полностью забились мусором и опилками, а единственной вешалки, видать, не совсем хватало для всех, находящихся здесь, старых тряпок. Потому часть одежды висела на ней, а часть была растыкана по разным углам — что покоилось на спинках стульев, что просто оказалось сваленным в огромную кучу на полу.
— Спать, может быть, и рано, — в такт мне ответил немного пришедший в себя парень, — а вот для занятий любовью самое время. Так что не вовремя вы явились, Андрей Николаевич, — тактичнее надо быть…
По глазам Вадика стало видно, — он понял настоящую цель моего визита, и потому застать врасплох мне его не удалось.
Дверь в соседнюю комнату резко распахнулась, и передо мной как из-под земли появилась слегка разморенная Вероника, кутающаяся в надетую наверняка на голое тело пушистую черную шубку.
— Вы?! — Степень удивления девушки оказалась во много раз сильнее степени удивления ее возлюбленного. — Здрасьте. А я слышу, какой-то знакомый голос вроде бы. Сначала даже не поверила своим ушам. Как это, думаю, Андрей Николаевич мог здесь очутиться?
— Получается, что мог, — вместо приветствия покачал головой я. — Вы бы, мадемуазель, привели себя в надлежащий вид, все-таки учитель перед вами.
— Ради Бога, я не стесняюсь. — Вероника демонстративно распахнула полы своей шубки и тут же запахнула их обратно. Все прелести девушки я уже видел раньше, поэтому особого восторга от подобного лицезрения не ощутил.
— Пойди, в самом деле, оденься, — серьезным тоном приказал ей Вадик. Девушка сразу же послушно исчезла в другой комнате. — Как вы нас нашли, Андрей Николаевич?
— Очень просто, — ответил я, — друг твой все рассказал.
— Это, который Череп? — недовольно фыркнул парень. — Ну, трепло, ну, скотина недоношенная, — стоило его раз сюда свозить — уже все разляпал.
— Перестань кипятиться. — Я подошел к нему и дружески похлопал по плечу. — Не ментам ведь рассказал, а мне — своему человеку. Да и не мог он не сказать… Уж больно желал я с вами сегодня встретиться.
— Что с вашим лицом, Андрей Николаевич? — Вадик как бы невзначай ткнул пальцем на кусок лейкопластыря, украшающий мой лоб.
— А то ты не знаешь? — усмехнулся я. — Небось, рассчитывал на большее, а добился всего лишь легкой контузии. Ну, ничего, думаю, через несколько дней и она пройдет.
— С вами действительно все в порядке? — сочувственно спросил парень. — Вы все время какой-то несусветный бред несете.
— Бред, говоришь? Моли Бога, дружок, чтобы это все было бредом.
— А на дачу как пробрались? Тут ведь закрыто.
— Как-как, так как и ты, — дал Петровичу бутылку и прошел, — нагловато ответил я. По реакции парня сразу понял, что и здесь попал в точку.
Из соседней комнаты снова вышла Вероника. На этот раз она была одета в ярко зеленый свитер с розовыми полосами и немного полинявшие джинсы.
— Так я вас не смущаю? — издевательски произнесла девушка.
— Вполне, — похвалил ее я, — если бы ты только всегда была такой лапочкой.
— Что же привело вас к нам, Андрей Николаевич? — умело прикидываясь дурочкой, спросила она.
— Соскучился я по вам, золотые вы мои. — Я приблизился к девушке, ласково погладил ее по распущенным локонам золотистых волос и кивнул в сторону двери. — Туда мне можно пройти?
Вадик не успел ничего ответить, как я уже переступил порог…
По площади соседняя так же освещенная тусклой лампочкой комнатка оказалась заметно меньшей, чем предыдущая, но бардака, творившегося в ней, хватило бы на целый огромный спортзал. Две лежанки у стены выглядели так, словно по ним пробежало стадо диких бизонов, — перевернутые далеко не первой свежести постели уж никак не ассоциировались со сложившимся у меня впечатлением о порядочности молодого хозяина дачи. То же самое можно было сказать и о столе, — он оказался заваленным всевозможным хламом до такой степени, что сразу невозможно было определить — лакирован он вообще или нет. Чего здесь только не было: разнообразные микросхемы, металлические и пластмассовые детали, порошки почти всех цветов радуги в стеклянных баночках с надписями, рассыпанные порошки на развернутых бумажных листах, какие-то сборочные узлы и все такое в подобном роде вперемешку с раскрытыми книгами, конспектами и грязными чертежами.
— Приехали. Это, значит, и есть все богатство мысли Глеба Семеновича Чернова, которое мне пришлось так долго искать? — поинтересовался я, поднимая одну из книг и рассматривая изображенный в ней рисунок взрывного устройства.
