– Что ж, вы верный слуга трона и таким и останетесь. Прощайте, Адлер, удачи вам в сражении, сколько бы их еще не предстояло, - Филипп отвернулся и быстрыми шагами направился во дворец, словно бежал оттого, что еще не произошло, но неминуемо должно было случиться.
– Ваше величество, - окликнул короля магистр.
Филипп остановился. «Белый Волк» позади него все еще не вставал с колена.
– Проявите должную заботу о верных слугах вашего отца до конца, - в протянутой к королю руке в латной перчатке был зажат кусок плаща с вышитым на нем знаком девятнадцати…
Адлер выехал из ворот. За ними его ожидали еще трое рыцарей в полном снаряжении. Неподалеку стояли кони оруженосцев. На холодном ветру реяли стяги с фамильными гербами.
– В путь, господа! - коротко отдал свое последнее приказание магистр.
И они все вместе поскакали к городским воротам Шаргарда, собираясь навсегда покинуть этот город. Там их пути разойдутся, и каждый поедет в свою последнюю дорогу.
Молодой король, тем временем, прошел не проронив ни слова в свои покои, не отвечая даже на обращения к нему придворных. В спальне, за портьерой у его постели, имелась маленькая дверца в комнату, где раньше жила кормилица. Ключ от этой комнаты Филипп сдернул с цепочки на шее и отпер маленькую дверцу. Внутри он медленно обошел старенькую колыбель, дерево, из которой она была изготовлена, потрескалось от времени и краска облупилась. Тут же бережно отставил в сторону деревянную лошадку, сбросил плащ и постелил его на пол перед небольшим столом. Король сел и молча смотрел на гобелен на стене, куда падал тусклый свет из маленького зарешеченного оконца, выделяя квадратом старинные цифры, что использовали при счете древние, стилизованные под детскую кроватку посередине и перекрещенные мечи и шпаги по сторонам от нее.
Клод тенью прошмыгнул в комнату и почтительно встал у двери, склонившись. Король тут же вскочил, но, увидев вошедшего, успокоился и приблизился к столу. Рука Филиппа дрогнула, когда он положил на него знак девятнадцати. Еще один среди тех, что лежали там.
Когда молодой король поднял взгляд на гобелен, по его лицу пробежала тень - несколько из этих знаков были нашиты в линию под цифрой у верхней кромки.
– Клод?
– Я сжег все, что имелось в канцелярии об ордене «Белых Волков». Никто из недругов Адлера при дворе больше не побеспокоит нашего доблестного воина.
– Благодарю… И все равно тяжело, я не могу привыкнуть к тому, что они уходят, Клод, один за другим…
– Время не щадит никого, ваше величество. Клянусь, что ни один из нас, и я, когда придет мой час, не будем жалеть и о мгновении службы вам. Мы не просили благодарности и никогда не нуждались в ней, а ваша скорбь лишь еще более согреет сердца тех, кто уже смотрит на нас с небес. Помните об этом, мой король, когда снова придет время взять очередной знак со стола и нашить его на этот гобелен. Будьте тверже в такие минуты, как были тверды в своей решимости девятнадцать, сражаясь в темноте у вашей колыбели.
Небо над Шаргардом хмурилось, обещая ту из бурь, которые иногда посещали этот город, принесенные из морских далей. Горожане попрятались по домам с содроганием ожидая гнева небес, которые приписывали не иначе как к казни, что состоялась этим утром. Солнце скрылось. Холодный ветер проносился меж домов на пустынных улицах, своими мощными порывами словно подгоняя задержавшихся на них прохожих.
Тард торопливо вошел под навес и забарабанил в двери трактира. Ему открыли и гном в спешке споткнулся о порог, стремясь как можно скорее оказаться внутри.
– Как там наш страдалец? - спросил Бритва у Гортта, неторопливо курящего трубку на скамье подле двери.
– Жив здоров, только измотался сильно. Но ничего, скоро придет в себя. Такой заботой можно и мертвого поднять, - осклабился гном, кивнув в сторону скамьи у печи.
Эйлт лежал там, закрыв глаза. На бледном лбу выступали бисеринки пота, пересохшие губы кривились в переживаемой им муке. Ее рука смачивала тряпку в холодной воде и отирала его лицо. Эльфка сидела склонив над ним голову. Длинные светлые волосы спадали на пышущую жаром грудь полукровки, освобожденную от рубахи. Тонкие руки с длинными пальцами протягивались то и дело к кружке с питием и подносили к губам страдальца.
– Она целительница и хорошо разбирается в травах, - бросила Тарду жена трактирщика, собирая пустые кружки со стола, за которым сидел Гортт.
Хозяин заведения тоже наблюдал умилительную сцену заботы.
– Лина, еще что-нибудь нужно? - поинтересовался халфлинг.
– А? - она повернулась.
Бритва замер, когда увидел скрытое за локонами лицо эльфки. Поистине Сильвания за все прошедшие века не уступила и пяди остальным королевствам в гонке за красотой, снова и снова поражая весь Материк своими дочерьми, которые, правда, редко встречались за границами эльфийских владений не размытые человеческой кровью. Треугольное личико с чувственными губами и удивительными зелеными глазами, чье встревоженное выражение сейчас могло растопить лед даже самого жестокого сердца.
– Нет, благодарю вас, - ответил голос от которого расправились даже нахмуренные брови Тарда.
– Молоты Швигебурга! А наш воришка-то хват! - прошептал гном, садясь подле Гортта.
– Ты это, выпей и не глазей так, а то дыру протрешь! - улыбнулся тот, подвигая товарищу кружку.
– Не, ну ты глянь! - чуть не поперхнулся Бритва, - Кто бы мог подумать!
Лина передала пустую кружку жене трактирщика и, не смущаясь окружающих, склонилась и коснулась губами лба Эйлта, в тоже время как ее пальцы провели по виску и устремились к кончику заостренного уха полукровки.
– Это они так заклятия проводят в тело больного. Слышишь, шепчет что-то на сильванийском, - толкнул Тарда локтем Гортт, ехидно усмехнувшись, - А не то что ты подумал.
– Да что тут думать? Ворожат с той же страстью что и любят. Не первый раз вижу эльфью целительницу, - ответил Бритва, - У меня средство тоже верное припасено. Узнал я, что никого сегодня не вешали.
– Да ну!
– Теперь осталось нашего недоделанного ларонийца порадовать и, как встанет на ноги, заставить отработать те немалые деньги, что пришлось заплатить страже. Так что за зря этот дурень понесся на выручку Карнажу как угорелый. Что толку? Хорошо хоть эта эльфка не из робкого десятка оказалась и вовремя наперерез ему бросилась. Будто сам Основатель послал ее нам на помощь.
– Так чего же мы ждем!? - Гортт вскочил и подошел к осыпающей своего возлюбленного нежностями Лине, так как хорошо знал, что ни одно из сильванийских заклятий столько не длилось.
– Эйлт, что б тебя! Кончай хандрить, пора дела справлять! Надеюсь, ты не позабыл о том, что обещал?
Вор открыл фиолетовые глаза и напряженно вдохнул полной грудью. Лина одарила полукровку нежной улыбкой:
– Тебе лучше?
