— Почему ты связал мне руки таким образом? — спросила она.
— Потому что ты красива, — ответил я.
— Понимаю, — сказала леди Флоренс.
— Пошли.
— Да, господин, — ответила она.
32. Я НЕ СЛУШАЮ МОЛЬБЫ ЛЕДИ ФЛОРЕНС
— Я не думала, что у тебя хватит наглости посадить меня на поводок, — сказала она.
Мы расположились в небольшой рощице. Я лежал на спине и смотрел вверх на луны Гора, проглядывающие сквозь ветки деревьев. В темном небе горели звезды.
Леди Флоренс прижалась ко мне. Я снова связал ее руки и привязал за шею к дереву. Узел находился у нее под подбородком.
— Как же ты осмелился надеть на меня поводок?
— Я не понимаю тебя, — ответил я.
— Я ведь еще свободна, ты же знаешь.
— Да, — согласился я, — по закону.
— Я в ярости, — сказала леди Флоренс и поцеловала меня.
— Почему?
— Я свободна, — начала она, — а это так унизительно! Как будто я рабыня.
— Понятно.
— Я полагаю, поводок необходим из соображений безопасности пленницы, — заметила она.
— Я не думаю, что это необходимо, — возразил я, — но зато удобно.
— Удобно! — воскликнула она. — Ты привязал меня, потому что это удобно тебе!
Леди Флоренс поднялась на локте, ремень обвивал ее горло.
— Да, — подтвердил я, — но была и другая причина.
— Какая?
— Потому что ты такая хорошенькая на поводке, леди Флоренс, — объяснил я.
Она молча взглянула на меня.
Незадолго до темноты, когда мы еще были в дороге, я положил леди Флоренс на спину и развязал ей руки. Затем повернул на живот и связал ей руки уже за спиной. Потом снова повернул ее на спину и размотал часть длинного ремня с ее шеи. После этого дважды дернул за него. Леди Флоренс задохнулась.
— Неплохо, — заметил я.
Отпустив ремень, давая послабление, я поднял ее на ноги. Она посмотрела на меня безумными глазами.
— На мне поводок, — не веря себе, прошептала она.
Я повернулся и потащил ее за собой. Дважды мы останавливались, чтобы леди Флоренс могла отдохнуть. Каждый раз она падала на колени совсем близко от меня. Во второй раз, жалобно посмотрев на меня, она поцеловала мое бедро. Вот какой эффект может производить поводок на женщину. Между прочим, горианский поводок не похож на простой ремень, который использовал я. Он имеет замок и пристегивается либо к ошейнику, либо к кольцу на ошейнике. Следует заметить, что существуют еще такие приспособления, как поводок для рук и для ног.
— О чем ты думаешь? — спросил я, лежа под деревьями.
— Я думала, — призналась леди Флоренс, — что когда-то ты был всего лишь моим шелковым рабом.
Я промолчал.
— Если бы ты был более сговорчив, — продолжала она, — а я более свободна, я могла бы попытаться заработать свою свободу, оказывая тебе интимные услуги.
— Но услуги, которые ты можешь оказывать, уже мои, и я могу их требовать, — заметил я.
— Это правда, — согласилась она.
— Я требую их.
— Чтобы я смогла заработать свою свободу? — спросила леди Флоренс.
— Нет, — ответил я, — чтобы ты могла, практикуясь, улучшить свое умение, рабыня.
— Я не рабыня.
— Ты будешь вести себя как рабыня, — приказал я.
Леди Флоренс сердито взглянула на меня.
— Иди сюда, — сказал я, держа поводок.
— Ты держишь меня на поводке. Я подчиняюсь, — ответила она.
Когда она была не более чем в дюйме от меня, я дернул поводок так, чтобы она стала еще ближе.
— Завтра ты доставишь меня в лагерь Теналиона?
— Да.
— Не веди меня на поводке.
— Но это обычно, что девушку доставляют на невольничий рынок и уводят с рынка на поводке, — заметил я.
— Но Теналион знал меня как свободную женщину, — проговорила леди Флоренс.
— Скоро ты будешь известна ему как очаровательная рабыня.
— Не на поводке! — заплакала она.
— На поводке.
— Мое желание ничего не значит?
— Ничего.
Она снова зарыдала, и я кинул ее на землю.
— Не продавай меня, — молила она.
— Молчи, очаровательная рабыня, — приказал я.
— Да, господин, — произнесла леди Флоренс.
— Завтра, — тихо прошептала она, — ты вернешься со мной в мои владения и освободишь меня.
— Нет.
— Ты не можешь продать меня, — сказала леди Флоренс, — это безумие!
— Никакого безумия, — ответил я, — ты просто предмет купли-продажи.
— Ты не можешь продать меня после всего, что я сделала для тебя этой ночью, — она начала плакать, — я вела себя как рабыня!
Я подтянул леди Флоренс к себе за поводок. Она застонала. Потом я повернул ее на спину и, положив руку ей под подбородок, заставил откинуть голову.
— Как рабыня, — снова сказала она.
Я поцеловал ее в губы и поднял голову.
— Сейчас ты снова повторишь это, — прошептал я.
— Я должна, — ответила леди Флоренс, — ты держишь меня на поводке.
Она извивалась и стонала в моих объятиях. На шее у нее был поводок, а руки связаны сзади.
— Ты станешь горячей рабыней, — заметил я.
— Я на привязи, — сказала она, — я должна повиноваться.
— Ты по сути своей — рабыня. Это гораздо сильнее поводков и ошейников.
— Ласкай меня! — молила она, приподнявшись, и прижалась ко мне.
— Ты великолепна, леди Флоренс, — промолвил я.
— Я хочу, я хочу, — в ужасе прошептала она.
— Что?
— Я хочу кричать, как покоренная рабыня!
— Так кричи!
— Я — рабыня! — рыдала она. — Я признаю это!
Затем она задрожала в моих руках так сильно, что я едва удержал ее, а потом зарыдала от радости. Я продолжал обнимать и целовать ее. Она была красива, я вошел в нее в порыве страсти, и мы слились в экстазе.
— Спасибо, господин, — прошептала леди Флоренс.
Я не отпускал ее.
— Я — рабыня, верно? — спросила она.
— Верно.
— Я всегда боялась, что это так, — призналась она.
