герой скандинавский или даже бог. Он здоровенной кувалдой врагов своих крушил. А ты Митька тоже с кувалдой дружишь. Так что быть тебе Тором. И это мужики. Привыкайте к своим позывным.
Перед тем как зайти в «Ювелирный салон» я проинструктировал «мушкетеров»:
— Белый, Тоха, Грек остаетесь здесь на улице и как в прошлый раз игру какую нибудь затейте, а сами посматривайте, если кто в лавку направится свистите. А если опять этот жиденок куда либо побежит, притормозите его. Не бейте. Припугните только. Тор! Пойдешь со мной. В лавке платок на морду натянешь. Если что подстрахуешь меня.
Я специально назвал парней позывными. Пусть привыкают к погремухам. Митька выслушав меня, молча кивнул и мы вошли в салон. Посетителей в лавке не было Приказчик узнав меня, побледнел и метнулся к дверям за прилавком. Но я был настороже и, перегородив путь, ткнул ему тростью в живот. Обернувшись к, закрывшему лицо платком, Митьке сказал:
— Тор дверь входную запри.
Митька сначала подвис, но опомнившись, заблокировал дверь, задвинув нехилый засовчик. Высокий и широкоплечий да еще и с задрапированной мордой, Митька выглядел внушительно и пугающе. Чтобы посильнее нагнать страху, я достал свой пистолетик и, ткнув дулом приказчику в спину, произнес:
— Веди к дядюшке Мише.
Парень оглянулся на страшного Тора, сглотнул слюну и понурившись, повел нас к ювелиру. Подойдя к двери, он хотел постучать, но я остановил.
— Не стучи! Открывай и входи.
Он покорно кивнул и открыл дверь. Я резко втолкнул приказчика в кабинет и ткнул рукояткой трости ему под колено. Тот от неожиданности уселся задом на свои ноги.
— Тор смотри за хлопцем, будет дергаться отрихтуй.
Сидевший за столом и что-то писавший в амбарной книге, пухляш поднял голову и с изумлением уставился на нас. Потом опомнившись сунул руку в ящик стола. Но я уже был рядом и погрозив пистолетом, произнес:
— Руки из ящика вынул! На стол их положи и не спеши. Давай медленно — медленно. Вот и славно. Так что у нас там? — Держа под прицелом побледневшего ювелира, обошел стол и заглянул в ящик. — О! «Лефоше». Дрянь револьверчик, но вам он ни к чему. — И положив на стол трость, достал револьверчик из ящика и сунул себе в карман. Потом взял в правую руку трость и резко ударил ею по столу рядом с его пальцами. От неожиданности тот подпрыгнул и отдернул руки.
— Ручки назад верните! Давай-давай! Не заставляй меня злиться.
Пухляш положил дрожащие ладони на стол и уставился на меня:
— Кто вы такие? Я полицию позову.
— Полицию! И что-же ты расскажешь господам полицейским? Может то, что вы на пару с уголовником Голованом золотничничков грабите, да с камнем на шее в речку бросаете. Или то, что увидев мои брюлики ты своего жиденка к Головану послал, а тот на меня Гуню с Бобырем натравил. Мало мне этих двоих, так ты им в помощь еще и охранника своего направил.
— Это неправда никого я не посылал.
— Да? А кто Левчика в табачную лавку посылал. Только вот этот Левчик ни в какую лавку не пошел, а побежал прямо к дому, где обитает некий Гаврила Шубников известный как Голован. Поговорил там с кем-то и сюда рванул, опять же ни в какую табачную лавку не заходя.
— У вас нет никаких доказательств!
— Вот тут ты любезный ошибаешься, доказательства есть и кроме того, если хорошо поспрашивать Левчика или вот его — указал я на сидящего на полу приказчика, — то они расколятся до самой задницы. Мне-же доказательства никакие не нужны. Достаточно вот этих дырок, что твой охранник мне наделал.
Я показал притихшему хозяину ювелирной лавки порезанный сюртучок.
— Ваше счастье, что покойник не достал своим ножичком до моей печени. Если этот «Сом» меня бы укокошил, то мои друзья сильно бы огорчились. И прежде чем отправить вас к вашему Яхве, вот этот симпатичный молодой человек, вам бы все пальчики молоточком размозжил. Все до единого! И на руках и на ногах. Нравится ему это дело. Мы его за это Тором зовем. Как! Вы не знаете кто такой Тор! Ну как-же! Разве вам не знаком скандинавский эпос? Что! Даже оперу господина Вагнера не слышали? Н-да! Какие-то необразованные ювелиры нынче пошли. Ну хоть «Тору»-то свою знаете? А впрочем неважно. Ну так как! Познакомить вас с Тором или так договоримся. Ручки-то на стол верните, а то Тору неудобно будет молоточком пальчики торировать.
Я не знал упоминается ли Тор в вагнеровских операх, поскольку кроме увертюры из «Гибели богов», да еще «Полета валькирий» ничего не слышал, да и оперу видел единственный раз в той жизни, еще до того как познакомился с Ленкой, своей будущей женой. Одна из моих девушек водила меня по театрам, с целью повысить мой культурный уровень. Однажды затащила на оперу «Фигаро», которую привезли в наш город артисты из Новосибирска. Я конечно к тому времени Бомарше читал и решил, что мне и впрямь не помешает приобщиться к высокому искусству. Приобщился! Особенно меня восхитила певица, которая изображала семнадцатилетнюю Розину. Дама далеко за пятьдесят и весом за сто килограммов грациозно порхала по сцене нашего старого театра, и я всерьез опасался, что изношенные доски сцены не выдержат и Розина ухнет в тартарары. Так, что из меня еще тот знаток оперного искусства, но господин Гуревич М. И., думаю, не далеко от меня ушел в этом вопросе.
Пухляш, между тем, смахнул рукавом обильно выступивший пот и, вернув руки на стол проговорил, чуть дрогнувшим голосом:
— Что вы хотите?
А ведь неплохо держится хлопец. Другой бы на его месте растёкся желтой лужицей, а этот хоть и боится, но держится и похоже после моих слов о возможности договориться, уже начал крутить шестеренки в своей голове, стараясь видимо просчитать возможности. Даже немного зауважал хитрого еврея. Ладно уважение уважением, а давление на его психику ослаблять не буду. Тем более раз я назвался Остапом Бендером, то надо соответствовать, хотя до Ильфа с Петровым мне как до луны.
— За то что подставил меня под нож, мой дед свирепый янычар Реджеп-оглы потребовал бы отрубить тебе голову, а дом твой сжечь вместе с семейством. — Говоря это, я смотрел ювелиру в район переносицы, слегка расфокусировав взгляд. Читал где-то, что это очень нервирует оппонента. Посверлив бедного еврея полубезумным взором, добавил:
— Но моя мама, Двойра Мордухаевна, была мудрой женщиной и всегда говорила мне: «Ося — мальчик мой не бери пример с этого шлемазла Реджепа. Он ведь
