тут что-то со всей силы ударило меня по голове. На миг я решила, что обрушился потолок. Я разверну лась – и какая-то тень ринулась на меня. От удара я отлетела назад, прямо на стеллаж, острые края которого больно врезались в спину. Я упала на пол. Сверху на голову посыпались гвозди. Раздался нестройный звон, будто кто-то кинул горсть монет.
Тень обрела очертания, и я увидела перед собой перекошенное лицо Валерии. Она совершенно не походила на милую, классную, веселую учительницу, которую я знала по школе. Сейчас передо мной было чудовище, которое хотело одного – убивать. Валерия снова ринулась вперед и впилась мне в горло ледяными пальцами.
Урок 36
Основы пожарной безопасности
СЕВЕР
– Ну же! Еще! – скомандовал я, и мы с Женей в очередной раз ударили в дверь.
Она не поддалась.
– Еще!
Снова удар – безрезультатно. Я весь взмок. Стояла ужасная духота. Куртки мы давно поскидывали и бросили рядом, но становилось все хуже. Я бил в дверь с такой силой, что боль от ударов разливалась по всему телу и отдавала в голову. Но мне было плевать. Я должен был успеть, просто должен, и все. Я не прощу себя, если произойдет худшее. Почему я снова чего-то не предусмотрел? Опять под моим носом планировалась смерть, а мне не было никакого дела, я будто старался ничего не замечать. Дурак, слепой дурак! Орлова с Ерофеевым почти докопались до правды, они были на верном пути, смотрели вглубь. А я – поверхностно. А теперь они все там, все мои ребята горят заживо. Я обещал им, что все будет хорошо, что я защищу их. И… что теперь?
Давай, Север! Сильнее! Выбей все суставы, сломай пальцы, заработай сотрясение, все что угодно, но вытащи их! И тут с топором и шлангом в руках прилетела взмокшая Дина.
– Я не нашла ключа, но нашла это!
– Отлично! – обрадовался я, забрал топор и посмотрел на шланг. – А с этим беги в туалет.
Дина унеслась. Я ударил топором в участок двери под ручкой. Раздался треск, который показался мне самым приятным звуком на свете. Я размахнулся и ударил снова. Треск стал сильнее. В очередной раз занеся над головой топор, я вместо створки впечатал его в дверной косяк. Я выдохся. Женя забрал топор и обрушил его на дверь, затем мы снова попробовали выбить ее с ноги – и со второго удара она отлетела.
В первую секунду я почувствовал облегчение – все обойдется! Я спасу их! А потом пламя рвануло во все стороны и нас обдало жаром. Из зала раздались крики боли. Когда в нос ударил запах паленой кожи, я почувствовал, что сердце ухнуло вниз, будто я, спускаясь по лестнице, промахнулся мимо ступеньки. К нам, волоча за собой шланг, из которого била вода, подбежала Дина. Очевидно, другой конец шланга она надела на кран в туалете.
– Умница! – похвалил я, забрал шланг и облил себя и Женю с ног до головы, а затем, поливая перед собой, вошел в зал.
Я не был готов к тому, что увидел. Казалось, я попал в ад. Это было настоящее пекло. Огонь бушевал, словно море в шторм. Все перед глазами, все звуки и запахи слились в калейдоскоп ужасов: грохот, треск, крики, кашель, запах гари, пелена дыма, от которой слезились глаза. Трещала сцена. Догорали портьеры, за лоскутками которых пламя жадно поедало декорации. Дым стелился и белый, и черный – разноцветные слои накладывались друг на друга.
Я застыл на месте, все поливая и поливая горящее пространство перед собой. Я знал, что от обычного шланга будет мало толку, но упорно продолжал это делать. Я словно верил, что из шланга вот-вот рванет мощная струя, которая потушит пожар. Мозг захлестнула паника. Я позволил ей возобладать над собой, но ровно на три секунды. Затем я прогнал ее и стал делать то, что мне всегда удавалось лучше всего, – оценивать ситуацию, анализировать возможности и принимать решения. Правильные решения. У тебя нет права на ошибку, Север!
Дверь находилась возле горящей сцены, поэтому пробраться к выходу ребятам было проблематично. Рядом валялся выдернутый из пола металлический стеллаж – очевидно, его использовали в качестве тарана.
В огне кто-то катался по полу и кричал. Витя и Ира пытались вытащить одноклассника, но у них не получалось. У Вити сгорел рукав и часть волос с правой стороны, лицо Иры было все в копоти. Запах гари усиливался. Я быстро сунул Ире в руки шланг, дернулся за курткой, а потом ринулся в огонь и накинул куртку на горящего человека.
Жар был нестерпимый. Я словно вдыхал само пламя. Грудь разрывало – адский огонь уже бушевал внутри. Я чувствовал, как огненные языки лижут кожу на руках и лице, ощущал, как горят волосы. Боль была похожа на яд, но я не отступал. Я не мог. Я обещал, я же обещал их всех защищать… Я не должен был этого допустить… Как же я виноват, виноват… Я сторожевой пес. Я всех охраняю. Это мое предназначение, моя тяжелая ноша.
Наконец я выкатил несчастного из огня. Это был Рома, точнее, то, что от него осталось. Меня охватили ужас и боль – такая, будто все внутренности искромсали бритвой. Мой лучший друг… Я руками сбивал с него пламя, Ира поливала нас обоих из шланга, но холодная вода казалась нестерпимо горячей. Соприкасаясь с воспаленной кожей, она обжигала.
В нос острее ударил запах горелого мяса. Нет, нет! Только не Рома, только не он! Я не мог так поступить с ним. Не мог допустить, чтобы Ромка сгорел на моих глазах. Друзей не предают, их спасают, чего бы это ни стоило. Кофта Ромы обуглилась, кожа на спине, груди и правой руке почернела и сморщилась, половина лица казалась восковой. Рома стонал. Меня трясло.
Я посмотрел на свои руки. Кожа на ладонях и запястьях пузырилась и была настолько красной, что даже светилась. Все мое тело словно превратилось в живой сгусток боли, но сейчас было не до нее. Я должен был думать о других.
Я поднял глаза и оглядел зал. Ребята скучковались в противоположном от сцены конце зала, куда еще не добрался огонь. У кого-то были маски, кто-то обернул лица кофтами и шарфами. Все кашляли. Некоторые потеряли сознание и лежали на полу, среди них я разглядел Свету. Зареванная Маша, у которой по лицу расплылась косметика, пыталась привести подругу в чувство. Марьяна сидела на полу, заткнув уши руками, с
