Он выбрал цель, подошел к четырем стюардессам в синих костюмах.
— Прошу прощения, милые дамы. — Женщины повернулись к нему. Персонал «Эр Франс». Маркус нежно улыбнулся высокой брюнетке. — Шел мимо, видите ли, но не смог пройти равнодушно. Очарован.
Они переглянулись. Брюнетка повела бровью.
— Как вас зовут, дорогая, позволите узнать?
— Линда.
Он подошел вплотную. Руки еще влажные. Он подумал о миллионах вирусов во рту.
— Линда, позвольте поделиться с вами маленьким секретом. — Он наклонился к брюнетке. Та сначала насторожилась, но подруги ее смеялись, и она смилостивилась.
— Что за секрет?
— Ближе, ближе ваше ушко, я не укушу, уверяю вас.
Она глянула на покрасневшую физиономию Маркуса, приблизилась на несколько дюймов. Маркус внезапно рванулся вперед, поцеловал ее в губы и отпрянул, вскинув руки.
— Прошу прощения, прошу прощения, не мог сдержаться. Вы произвели на меня неизгладимое впечатление!
Брюнетка тоже покраснела.
— Вы с ума сошли!
Маркус, как бы растерявшись, схватил руку второй бортпроводницы. Он весь дышал раскаянием, рассыпал извинения и смущенно покашливал, кашлял, отворачиваясь на проходивших мимо и вовсе не отворачиваясь…
Ретировавшись, Маркус направился к медпункту, где молодая мамаша расспрашивала о чем-то медсестру. Двое ее светловолосых детей играли в пятнашки, носились вокруг скамьи для пассажиров. Под подозрительным взглядом густобрового старикана Маркус стянул мокрый пиджак и повесил его на спинку скамьи, надеясь, что дед сообщит, куда следует, об оставленной подозрительным типом одежде. Придут охранники, заберут пиджак… Что ж. Мать с детьми, дежурная медсестра, густобровый дед, охранники — все они уже у него на счету.
Сколько еще народу он заразил в аэропорту — да кто его знает! Может, сотню. Но как нежно отметил он первую жертву! Маркус зашел на рынок, потерся в толчее. Здесь счет идет на сотни, а то и на тысячи, подумал он. Намоченную из пузырька рубашку Маркус швырнул в реку Мэ Нам Чао Фрайя, лениво ползущую через центр.
Итого, к концу дня Бангкок буквально кишит вирусами. Маркус остался доволен добросовестно выполненной работой.
В восемь часов Карлос оставил машину на подземной стоянке «Шератона» и на лифте поднялся в вестибюль. Народу полным-полно. Он прошагал к лифтам, поднялся на девятый.
Совещание с Гейнсом и интернационалом разведслужб состоялось поздно вечером, Хантер все еще в своем номере. Обо всем этом ему сообщил источник, в надежности которого сомневаться не приходилось.
Собственно, источник и сам участвовал в совещании.
Знали бы они, чего уже добился Свенсон… Единственная угроза — этот Хантер. Лазающий за информацией в свои сны. Совершенно неуправляемый. Дважды им, Карлосом, убитый.
Но в этот раз Хантеру не воскреснуть!
Лифт звякнул, Карлос вышел, направился в пустую комнату, соседнюю с номером Хантера, оставленную для него открытой.
Два решающих фактора любой операции: первое — сила, второе — жесткость. Он дрался с Хантером, сломал его, несмотря на неожиданную тренированность, но недооценил живучесть.
В этот раз борьбы не будет. Победителя определит исчерпывающая информационная поддержка.
Карлос подошел к двери, соединяющей комнаты, вынул «Люгер», навинтил на него глушитель.
Да, информационная поддержка. К примеру, ему даже дверь трогать не надо, он и так знает, что она не заперта. Информацией его снабжает свой человек в штате отеля. За этой дверью еще одна, налево, в комнату Томаса Хантера. Тот уже семь часов спит. Так и не узнает, какой смертью помер.
Во всем этом у Карлоса нет ни малейших сомнений. Если что — к примеру, если проснется сестра Хантера в соседней комнате, если сам Хантер проснется — человек, дежурящий у видеомонитора, тотчас пошлет ему, Карлосу, сообщение, приемник на поясе завибрирует, привлечет внимание к новой информации.
Информационное обеспечение. Эпоха информационных технологий…
Карлос проследовал дальше. Магазин проверен. Все тихо. Он протянул руку к дверной ручке.
Звонок. Не у Хантера, в соседней комнате, у сестры его зазвонил телефон. И в ту же секунду задрожал пейджер на поясе Карлоса. Не обращая внимания на пейджер, Карлос прислушался.
Телефон рядом с кроватью Кары ожил. Она с трудом разлепила глаза, уставилась в потолок. Как она сюда попала? Ах, да…
Бангкок. Она с Томасом на совещании, созванном заместителем государственного секретаря, потому что швейцарец Вальборг Свенсон похитил Монику де Рейзон с целью разработать антивирус для борьбы с вирусом, который должен заполонить мир. Во всяком случае, Том пытался всех в этом убедить. Нельзя сказать, что благодарное человечество пало ниц перед своим благодетелем.
Второй звонок.
Кара села. Томас спит в соседней комнате. Интересно, снится ему что-нибудь? И что ему снится? Она надеялась, что проспит он достаточно долго, чтобы стать кем-то… Кем? Тщетные надежды. Зло наступает в одном мире, смертоносный вирус в руках злодеев в другом…
Третий звонок. Трубку с аппарата на тумбочке рядом с Томом она сняла, его не разбудят. Она сама ответит.
— Алло?
— Мертон Гейнс. Кара?
Она перекинула трубку к правому уху.
— Да, мистер Гейнс. Здравствуйте.
— Извините, что разбудил вас. Чрезвычайная ситуация.
— Ничего, ничего. Сколько времени?
«Сколько времени!» Сума сошла. Разговаривает с таким чином и спрашивает его о времени.
— Восемь утра по местному. — Голос Гейнса напряжен. — Кара, госдепартамент получил факс, подписанный Вальборгом Свенсоном.
По спине Кары прополз холодок. Об этом предупреждал Том. Не так скоро, правда, но…
— В факсе сообщается, что вирус Рейзон рассеян в воздухе двенадцати городов, включая Вашингтон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Алтанту.
— Как? — Кара уселась, спустив ноги на пол. — Когда?
— Шесть часов назад. И заявлено, что к концу дня число городов достигнет двадцати четырех.
— Двадцати четырех! Невозможно! И это без антивируса! Томас был прав. Сообщение проверено?
— Нет, но мы над этим работаем, уверяю вас. Где Томас?
Она глянула на дверь.
— Насколько я знаю, спит в соседней комнате.
— Долго?
— Что-то около восьми часов.
— Не хотелось бы этого говорить, но, похоже, он прав.
Она встала.
— Понимаю. Думаете, это можно было предотвратить?
— Может быть.
Он-то как раз был из тех, кто верил Тому. Ей не в чем его обвинять. Да и вообще, о чем она думает? Он, в конце концов, заместитель госсекретаря!
