Все по классике: первый прогон перед сотрудниками сцены, затем перед камерами, финальный саундчек и дальше только сами выступления. Так как это фестиваль, а не премия, айдолы не были обязаны сидеть на виду у зрителей, только выходили на сцену. Большую часть времени все прятались по своим гримеркам. Они в своей, например, всерьез обсуждали, что могут интересного сделать на Грэмми, а что — на Коачелла. Обсуждение было сумбурным, они просто веселились, накидывая кучу идей.
Их записывали на камеру. После монтажа (и вырезанных сцен со спойлерами) это должен быть очередной эпизод их постоянного YouTube-шоу «Dare», где каждый выпуск — это закадр какого-нибудь выступления. На видео записывают все, что они делают, публикуют от силы четверть. Особенность их шоу в том, что они почти не общаются с поклонниками, хотя обычно айдолы еще что-нибудь рассказывают, комментируя свои действия. Но у них именно документальная съемка. Удивительно, но фанатам нравится — выпуски набирают немало просмотров. Сонхи шутит, что это из-за их привычки разговаривать о важном, переодеваясь. Мало какой выпуск обходится без кадра с полуголым мембером.
Их выступление с Joint Trip было в начале фестиваля, совместный номер с Flower — ближе к концу. Благодаря этому они после первого выступления могли долго болтать в гримерке, прежде, чем их нарядили в более праздничные костюмы: кожаные штаны и бело-красный верх, а на голове — шапочки Санты. Рождественское настроение, так сказать. В таком виде они и зашли в комнату ожидания.
Помещение очень похоже на типичные комнаты ожиданий музыкальных шоу: большая комната, офисные стулья, телевизоры на стене. Здесь ждут своей очереди те, кому выходить в ближайшее время. Сейчас там скучали не только Flower, но еще и часть группы Favoris, сформированной на «Национальном продюсере», в том числе — Сэкиль.
А на экране показывали рождественское выступление Миндюль и Рисы, они исполняли одну из корейских зимних песенок. Миндюль пела сама, у Рисы была фонограмма, причем очень уж явная… впрочем, вряд ли в ее случае реально сделать качественную фонограмму. Дан, смотря на экран, даже задумался на какое-то время: почему Риса? Кроме Миндюль в этой группе есть девушки, которые умеют петь. Ичиго, например, нормально поет. Да даже Сэкиль бы справилась с этой песней.
— Ну вот, послушалась тебя, а теперь Риса везде на главных ролях, — внезапно сказала Сэкиль, подойдя к нему достаточно близко.
Сказала тихо — вряд ли их разговор слышен остальным.
— А она согласилась? — уточнил Дан.
— Мы живем в общежитии, — напомнила Сэкиль, — Если кто-то регулярно уходит вечером, а возвращается под утро и сразу в душ…
Сэкиль многозначительно замолчала, а Дан покачал головой: да уж.
— И что, ты реально хотела бы быть на ее месте? — прямо спросил Дан.
Сэкиль неуверенно пожала плечами:
— Ну, спеть бы я смогла без фанеры…
— Ты знаешь, о чем я, — укоризненно заметил Дан.
Теперь она смутилась, а после ответила:
— Не смогла бы. Я бы все равно не позвонила, даже если бы ты не сказал. Но как же бесит! Она же даже петь не умеет! И ноги у нее кривые…
Дан покачал головой. К ним подошла Воён, спросила, что это они тут обсуждают. С удовольствием прошлась по вокальным способностям Рисы. Воён можно назвать подругой Миндюль, а у той есть немало претензий к Рисе, которую внезапно начали ставить на центральные позиции в группе. При этом из талантов у Рисы только внешность. Танцует средне, поет ужасно, рэп читает не лучше, во время выступлений особой эмоциональностью не отличается.
— Она с вашим продюсером, что ли, спит, — фыкнула Воён.
— О-о-о… а это возможно, — кивнула Сэкиль. — Он — тот еще извращенец, все требует нам юбки покороче выдавать… и это многое объясняет… Но как же бесит!
— Не переживай, ее за это выступление захейтят, — уверенно сказала Воён. — Тот, кто выпустил их вдвоем, был полнейшим идиотом — ее фонограмма слишком заметна. И они сидят! Без танца петь под фанеру — это ужас.
Их разговор прервал сотрудник стаффа: он позвал на сцену остальных девчонок из группы, потому что вокальный дуэт перерастает в специальное выступление полного состава.
Дан же немного рассеянно задумался о том, сколько людей в этом замешаны. Папка у Минхо была достаточно толстая. Сколько там людей? Сотня, может чуть больше. Скорее всего, айдолов после окончания первого семилетнего контракта оттуда исключают, постепенно добавляя новых. Но покупателей-то должно быть не меньше, а то и больше. Сколько молодых парней и девчонок влезли в эту систему, не понимая, что они делают? Сколько не могут уйти, потому что их шантажируют? Жутко даже думать об этом, а что делать с этим, Дан не знает.
* * *
Так как репетиции к МАМА закончились, встречи с Арин ожидаемо прекратились. Какое-то время им было и не до общения: мало того, что шла подготовка к фестивалям, так у Pink Venom еще и камбек шестого января, они только закончили все съемки. Но, как только у Арин появилось больше свободного времени, она возобновила свою странную тактику обольщения. И, пока все скучали в гримерке в ожидании финального выхода, Дан написал ей сообщение.
«Я устал от того, что ты пытаешься играть со мной в какую-то странную игру из флирта и манипуляций. Если хочешь просто развлечься флиртом — найди кого-нибудь другого. Можем поужинать сегодня в ресторане, мои помогут выехать прямо отсюда. И ответь, пожалуйста, нормально, потому что переспрашивать я не буду.»
Ответа не было достаточно долго, но потом Арин ответила согласием. Дан отправил сообщение уже Сонхи и та кивнула ему с другого конца гримерки: все будет сделано.
Кабинку в ресторане Дан забронировал почти месяц назад назад, все же Рождество в Корее воспринимается скорее как романтический праздник, парочки всегда ходят на свидание вечером. Дан тогда не был уверен насчет свидания с Арин, но знал наверняка, что бронь лишней не будет — не с девушкой, так с бабушкой.
Две звезды Мишлен, специализация на мясных блюдах, отдельный вход для посетителей вип-кабинок. А еще они очень бережно относятся к желанию клиентов оставаться инкогнито — никого не сдают прессе даже в виде намеков. Впрочем, ужин в вип-кабинке на двоих обойдется Дану почти в семьсот долларов, а сохранить такого клиента — задача любого ресторана.
После окончания фестиваля Арин пришла в их гримерку. Без сценического грима она выглядела совсем юной. В шерстяном мини-платье и черном длинном
