на слух стал подбирать классические мелодии, его родители, большие любители музыки и театра, поняли, что его будущее – сцена и театр.
Его отец Евгений Котельников был профессором высшей математики и механики в Земледельческом институте – ныне это Санкт-Петербургский государственный лесотехнический университет. В доме у них частыми гостями были артисты, музыканты, устраивались совместные вечера, ставились спектакли.
Но ни скрипкой, ни роялем младший сын не удовлетворился. Переключился на спорт, увлекся фехтованием. Преподаватели говорили, что юноша способный, может выступать на первенстве столицы. Но и спорт его основательно не захватил. Родители не учли наследственного дарования сына – его стало тянуть к техническому творчеству.
С тринадцати лет он занимался конструированием – из разных деталей собирал модели самодвижущихся повозок, аэропланов. Купил на барахолке подержанный объектив и дома смастерил настоящий фотоаппарат. В него он закладывал стеклянные фотопластинки и фотографировал! За что бы этот юноша ни брался, все у него получалось.
Глеб Котельников с парашютом собственного изобретения. 1924 г.
В 1889 году в жизни Глеба Котельникова произошло событие, оставившее в его душе неизгладимый отпечаток. Он купил билет в увеселительный парк «Аркадия», где впервые увидел, как американский воздухоплаватель Шарль Леру готовился подняться в воздух на воздушном шаре. Отважный американец собирался продемонстрировать публике прыжок из поднебесья с парашютом собственной конструкции.
До приезда в Петербург Леру устраивал подобные демонстрационные выступления в Англии, Германии, Австрии. Петербург был взбудоражен.
Глеб внимательно наблюдал за приготовлениями отважного гостя. Его шар был наполнен светильным газом и раскачивался на тросах. Леру со спасательным жилетом забрался на небольшое сиденье, служащие освободили тросы, шар неторопливо взмыл в небо. На фоне облаков отважный прыгун отцепил себя от шара и прыгнул. Публика ахнула, когда к земле летела черная фигурка. Наконец над его головой потянулась белая полоска и образовался купол. Полет сразу замедлился. Леру слегка раскачивался и приветственно помахивал правой рукой. Публика радостно захлопала. Все обошлось благополучно. Юный Глеб вытирал со лба пот. Как будто сам летел к земле с этим зонтом-парашютом.
К сожалению, дальнейшие гастроли Шарля Леру в России закончились трагически. В сентябре того же в Ревеле, ныне это эстонский Таллин, поднявшийся сильный ветер унес его шар в море, где Леру упал в воду и разбился…
Неожиданно в том же 1889 году умер отец, опора семьи, надо было думать о службе. Глеб решил стать военным, отучиться на офицера.
Он поступил в Киевское военное училище, которое окончил в 1894 году, прослужил в армии обязательных три года и уволился в звании поручика артиллерии. Во время службы в войсках впервые познакомился с аэростатом, который поднимался в воздух вместе с корректировщиками артиллерийского огня.
Он устроился акцизным чиновником, работал в казенных учреждениях украинской провинции. Ни удовольствия, ни особых денег. Зато принимал активное участие в постановках любительских театральных трупп. Не мог жить без полюбившейся ему сцены.
Через десять лет в его монотонной жизни произошли два важных события. Он женился на Юлии Волковой, дочери известного полтавского живописца Василия Волкова, и через год перебрался с ней в Петербург. Надо было начинать искать себя в новом деле. Его привлекали самолеты, спасательные средства для пилотов, а Юлию – возможность реализовать себя как художник, она занималась миниатюрной живописью.
Развитие авиации в начале XX века привело к тому, что в центральных городах России проводились показательные полеты первых русских авиаторов. Аэропланы у них были французского производства. Нередко их летательные аппараты разрушались на взлете, моторы отказывали в воздухе. Самолеты камнем летели на землю, разрушались, гибли пилоты. Таких случаев было очень много.
Но если погибала машина, а с ней и пилот, то погибала и причина катастрофы. Полеты были небезопасны, каждый таил в себе смертельный риск. Как спасти жизнь пилота, каким средством? А его пассажиров? Изобретались различные устройства, но все они были крепились снаружи были неудобными. На спасение уходили драгоценные секунды, редко кому удавалось спасти себя подобным образом.
Глеб начинал понимать, что нужно изготовить такой спасательный аппарат, который складывался бы в ранец и находился бы за спиной пилота. Чтобы в минуту опасности тот мог выбраться из кабинки, выпрыгнуть и раскрыть купол своего парящего «зонтика». Человеческую жизнь надо спасти, иначе у авиации не будет перспектив.
Но уложить в ранец огромный купол – эта задача оказалось непосильной.
На улице он случайно заметил, как одна дама достала из своего ридикюля сложенный конвертик, взмахнула им и появился большой шелковый платок. Шёлк! Тончайшая ткань и крепкая. Если его сложить особым образом и поместить в ранец…
Так начались поиски подходящей тонкой и крепкой ткани, которую требовалось раскроить особым образом, чтобы она создавала овальный, парящий купол. От концов купола должны были тянуться нити к удерживаемым пилота ремням!
Одну комнату в доме Котельников превратил в рабочую мастерскую. На свои скромные средства он покупал ткани, раскраивал их, конструировал заплечный ранец. Бывший артиллерист производил расчеты, изготавливал манекены, привязывал их к своему парашюту и скидывал с крыш домов. Одни приземлялись удачно, другие нет. Он вносил изменения, поправлял.
Наконец получилось – манекены весом в восемьдесят килограммов опускались на землю плавно ногами вниз. Они оставались как бы «живыми». Котельников первый разделил стропы на два плеча. И добился равновесия. Пробовать на людях? Кто согласится принять участие в опасном эксперименте? Его пилот, держась за стропы парашюта, мог маневрировать, управлять парящим устройством, подыскивать удобное место для приземления. Парашют становился как бы послушным!
Но как моментально раскрыть парашют? У ранца должны быть выталкивающие пружины. Значит, ранцу нужна крышка. И защелка. Пилот потянул за шнур, защелка отскакивает, пружины выталкивают парашют, под воздействием воздушных потоков он раскроется на головой пилота.
Первые опыты с раскрытием парашюта он проводил вместе с автомобилем, к которому прикреплялся ранец. Автомобиль разгонялся, Котельников дергал за шнур из ранца вылетал купол, он на ветру раскрывался и тормозил автомобиль. Значит, решение было верное. После удачных экспериментов с манекенами и автомобилем он подал прошение о рассмотрении его изобретения в Офицерской воздухоплавательной школе. Заключение было однозначным – парашютист отобьет себе ноги и внутренности от удара об землю, ветром его унесет, купол в воздухе может не раскрыться.
Никакие доводы Котельникова не действовали. Эксперименты отклонили. Великий князь, радетель авиации, Александр Михайлович высказался куда более категорично, заявив, что парашюты в авиации – вещь просто вредная, пилоты будут стремиться спасать себя, вместо того чтобы спасать машины.
Письмо о своем изобретении Котельников направил военному министру Сухомлинову. Ответа не получил.
Но получил письмо из другого
