поводу столь неожиданного подарка. То есть, конечно, они были – но Харрис, как и планировала, солгала по поводу своей зарплаты. Она видела, что Маркус чуть хмурится, будто чувствует подвох, но её мать, слава Богу, не давала мужу даже открыть рта. Она без умолку болтала, то осыпая дочь благодарностями, то восторгаясь её щедрыми работодателями. Отчасти – справедливо, ведь девушка могла бы, если честно, позволить себе преподнести родителям такой подарок. Ей повезло, на самом деле: если бы мать была чуть более «нормальной», почву пришлось бы подготавливать несколько дней, а то и недель. Но Джонатан, очевидно, навёл об её семье справки – впрочем, ему, наверное, не пришлось особо утруждаться, ведь у него под рукой была Эмма, которая знала порой о Хлое больше, чем она сама. Подруга наверняка подсказала журналисту и подходящий город, и подходящую дату – это стало очевидно только сейчас, и Харрис почувствовала, как у неё быстро забилось сердце, когда она это поняла. Ей казалось, она одна что-то делает – и, как оказалось, это было не так.
О ней тоже заботились.
Пришлось солгать и по поводу самого содержания работы. Не полностью, лишь приукрасить какие-то детали, мягко забирая у матери из рук сумку с ноутбуком, которую она стянула с плеча Хлои, когда она сели в машину. Отчим подозрительно прищуривался, слушая вдохновенные рассказы девушки о том, какой интересный случай был у пациента, и как она сумела ему помочь на данный момент, а Дженнифер слушала, вечно перебивая вопросами.
Девушка врала, врала, как только могла – виртуозно, не упуская ни малейшей детали, и ловя себя на мысли, что на самом деле снова упускает из вида самое главное: собственное отношение к так называемому «пациенту». А может, это была такая форма отрицания? Она уже знала, что именно чувствует, о чём думает – но отказывалась обсуждать это даже с самой собой, пока план не будет выполнен. Сейчас у Харрис была достойная отговорка – она хочет, чтобы всё поскорее завершилось. Ну а что, когда дело будет сделано? Она так же отвергнет мысли о Лукасе, снова и снова находя другие поводы забыть о нём?
Неужели, её пугает то, что она понимает, что с ней происходит, и почему она вдруг начала меняться – ведь прежняя Хлоя, которая даже не сохраняла обгоревших плюшевых мишек своих посечённых осколками пациентов, вряд ли бы решила договориться с детьми своего врага, чтобы устроить тайную вечеринку.
– Милая, а тебя отпустили вместе с нами, или ты поедешь обратно? – уж слишком громко спросила Дженнифер, буквально за шкирку вытягивая дочь из болота мучительных размышлений. Девушка моргнула, заставляя внутренний голос замолчать, и вынужденно улыбнулась.
– Я обещала скоро вернуться. К вечеру, – ложь снова далась легко – Харрис понимала, что водитель может быть шпионом, что родители сами могут подвести её, заговорив с кем-то в аэропорту. И игра вновь увлекла её, втянула, помогая заглушить все те мысли, которые девушка и не хотела слушать.
В общем-то, они доехали довольно быстро – даже несмотря на типичные для Лос-Анджелеса пробки. Покидая машину, Хлоя выдохнула и отпустила водителя, наконец, с миром. Потом обернулась к зданию аэропорта. Телефон сообщил ей, что пока что она укладывалась в график – было три часа дня. Но, разумеется, у судьбы были свои планы – и они явно слегка отличались от планов Харрис.
Девушка нервничала. Рейс задерживался – что-то случилось с самолётом. Время было неумолимо, минуты щёлкали на экране её уже наполовину разряженного мобильника, сообщая, что Харрис точно не успевает вернуться в особняк вовремя. Ей приходилось притворяться, что она просто расстроена тем, что впечатления от подарка у родителей оказались слегка подпорченными, но… У Хлои бешено колотилось сердце. Её будто разрывало на части: мать просила провести с ними чуть больше времени, отчим подозрительно поглядывал, будто понимая, что всё происходящее скрывает от его взора что-то более серьёзное. Харрис хорошо знала своих родителей – если бы она уехала прямо сейчас, они бы совершенно точно никуда не отправились. Им важно было знать, что она в порядке – потому Хлоя, беззвучно молясь высшим силам, продолжала сидеть с матерью и отцом – пусть и не родным, – стараясь лишь смотреть на часы как можно реже.
Девушка вырвалась лишь около десяти вечера. У неё тряслись руки, когда она вызывала такси. Оставалось всего ничего до того момента, как они должны были списаться с Джонатаном. То есть, чёрт с ним, если сегодня их план накроется – если Лукас не нашёл ту вещь, в которой спрятал все данные. Хлою больше пугала вероятность того, что Эосфор, как раз напротив, нашёл свой тайник. Если она не вернётся к назначенному времени, он может решить, что его бросили – ну, или сделать так, чтобы девушка и не захотела возвращаться. Лукас мог рискнуть и попытаться натворить глупостей – и, хотя достать ноутбук или хотя бы телефон было для него огромной проблемой, Харрис понимала, что отчаяние может толкнуть его на что угодно. Он четырежды пытался убить себя, находясь в больнице – и мог решиться на серьёзный опасный поступок, если искренне считал, что должен это сделать.
Будто бы назло, долго не было машины – водители не хотели брать пассажира из аэропорта без доплаты за багаж. Хлоя, поминутно выставляя новую непомерно завышенную цену, успела найти аптеку и купить себе таблетки от горла. Оно разболелось из-за бесконечной болтовни с матерью – девушке казалось, что она за месяц не произнесла столько слов, сколько успела сказать за эти несколько часов. На язык скользнул лимонный леденец – тепло обволакивало горло, но всё остальное тело начинало морозить. И явно не из-за холода – девушка понимала, что её потряхивает от нервов. Она тревожилась за Эосфора, которому пришлось весь день провести в одиночестве – может быть, впрочем, как раз сейчас младшие девочки и Рик увезли его от шумной семьи и пытались вручить подарок. Девушка, конечно, закрыла свою комнату – но она сомневалась, что ключ был только один. Наверняка Джорджина была способна открыть дверь, если хотела всё-таки закончить свой плакат и подарить брату маленький, но настоящий праздник. Может быть, она увезла его сама, поздравила хотя бы так, парой слов и объятиями – вряд ли Лукасу было нужно что-то большее, на самом деле.
Но подлый червячок страха продолжал подтачивать самообладание Харрис, и та всё чаще переминалась с ноги на ногу, нервно поглядывая то на окошко приложения «Uber», то на уровень зарядки ноутбука
