Когда Магда пришла сказать ему, что Луваен родила сына, он уже выбрал имя. Он не испытывал ревности к первому мужу Луваен. Она говорила о нем с любовью и большим уважением. Он доверял суждению своей жены о характере, и, по общему мнению, Томас Дуенда был исключительным человеком. В конце концов, он выбрал Луваен в жены. Баллард не мог придумать лучшего имени для своего сына.
— Томас, — сказал он. — Его зовут Томас.
Молчание усилилось, пока она смотрела на него в течение долгих мгновений, серый цвет ее глаз стал угольно-черным. Наконец она заговорила.
— Ты должен прожить еще четыре столетия, Баллард, как и я. Еще немного, и я почувствую себя обманутой в любви к самому прекрасному мужчине, которого я когда-либо знала.
Баллард притянул ее в свои объятия и зарылся лицом в ее волосы.
— Моя красавица, — прошептал он ей на ухо. — Если бы мы прожили тысячу лет, я бы все равно чувствовал себя обманутым.
Луваен отстранилась, обхватывая ладонями его челюсть. Одна тонкая черная бровь изогнулась:
— Я останусь мегерой до самой смерти.
— Просто пообещай мне, что не будешь проклинать меня, когда умрешь.
Она шлепнула его по руке:
— Конечно, нет. Мой призрак будет просто пилить тебя до бесконечности.
Он бы с радостью принял такую судьбу. Он провел большим пальцем по ее мягким губам, наблюдая, как ее веки опускаются все ниже и ниже.
— Поцелуй меня, строптивица, прежде чем закроешь глаза и будешь мечтать о прекрасном принце.
Они обменялись несколькими одурманивающими поцелуями, прежде чем Луваен скользнула в кровать и положила голову на плечо Балларда.
— Баллард, — сказала она слабым голосом.
— Хмм?
— Принцы скучны. Мне было бы до смерти скучно тащиться на королевские балы. А еще меня одолело бы отвратительное настроение, потому что я была бы затянута в колючее платье и одета в последнюю модную обувь: что-то безбожно болезненное и глупое, как стеклянные туфли. Я бы предпочла мечтать о Зеленом человеке с рогами или маркграфе с красивыми шрамами и прекрасным телом.
Баллард ухмыльнулся и поцеловал ее в макушку.
— А если ты проснешься и обнаружишь его в своей постели? Ты побежишь звать на помощь?
Она нескромно фыркнула:
— Вряд ли. Я способна оценить что-то хорошее, когда вижу это. Я бы переспала с ним.
Его плечи затряслись от беззвучного смеха. Он прижал ее к себе так крепко, как только мог, не раздавив:
— Я люблю тебя, Луваен де Совтер.
— Я тоже люблю тебя, мой лесной король.
