сомнения, попытался оправдаться, но сестра снова окатила его брызгами из шланга, попав ему на этот раз в рот.
— Харрисон. — Голос у нее был злой. — Прекрати это. Ты же знаешь, я не успокоюсь, пока ты не перестанешь оправдываться. А теперь тащи свою задницу внутрь, пока не простудился!
— Слабак, — пробормотал я.
Она снова окатила меня из шланга.
— Ты! Я принесу тебе сухую одежду, но только если ты заткнешься!
Я прищурился, глядя на сестру Малыша Хэрри, и она тоже прищурилась. Неудивительно, что Кэш Келли хотел ее. Она ни хрена не играла. Она тоже была метким стрелком, и, судя по тому, что рассказывала мне Марипоса, у нее была неоспоримая цель.
Вместо того чтобы смотреть на нее, я посмотрел на крыльцо, где стояла моя жена, держась за перила. Собака сидела рядом с ней, глядя вверх и высунув язык. Эта собака уже была предана ей.
— Что ты здесь делаешь, mio marito?
Не Капо. Мой муж. Не то чтобы я возражал, но она отказалась называть меня по моему настоящему имени. Имени, которое она мне дала. Это было единственное имя, которое я называл своим.
Ее подруга взяла шланг и начала сворачивать его, направляясь к стене дома. Давая нам подобие уединения, но, не отходя далеко.
— Я пришел забрать свою жену. Она убежала от меня.
— Нет, — она закусила губу и покачала головой. — Мне нужно было немного пространства.
— Его между нами предостаточно.
— Ты не злишься, что я ушла одна?
— Нет. Не злюсь. — Я прикусил нижнюю губу. — Я в ярости.
Какое-то мгновение Марипоса наблюдала за мной. Луч солнца упал прямо на нее, и что-то в моем сердце снова перевернулось. Свитер показывал выпуклость ее растущего живота. Я с трудом сглотнул, игнорируя тот факт, что мое горло напряглось.
— Это твой долг, — сказала она.
— Я никому ничего не должен.
— Но в этом-то как раз и проблема. Ты тот, кому все должны.
Я сделал шаг по направлению к ней. Она не двигалась. Моя жена стояла твердо, пока весь мой мир сотрясался.
— Ты мне ничего не должна, — произнес я.
— Даже преданности?
— Ты можешь дать мне ее, если пожелаешь. — Я сделал еще один шаг к ней. На этот раз Марипоса пошла направо, к ступенькам, и когда я сделал шаг вверх, она посмотрела на меня сверху вниз. — Я отказываюсь принимать то, что мне больше не хотят давать.
— От меня?
— Только от тебя. Я возьму то, что хочу от остального мира, и мне будет на это наплевать. Но что касается тебя, если это хорошо, и ты готова мне это отдать, то отдавая мне это, никогда не забирай назад.
Она кивнула.
— Я пришла сюда не для того, чтобы наблюдать...
— Это не имеет значения. — В тот момент это не имело значения. Быть рядом с ней снова казалось мне жизнью. Ее отсутствие в моей жизни ощущалось как смерть. Истинная смерть. Я знал разницу.
— Разве?
Я остановился прямо под моей бабочкой и упал на колени на ступеньках.
— Я не прогибаюсь. Я ни хрена не ломаюсь. Я не встаю на колени ни перед кем на это бренной земле. — Я не смотрел на нее, поэтому использовал свои пальцы, чтобы прикоснуться. Я обхватил ее бедра руками и прижался лбом к ее животу. — Кроме тебя, Марипоса. Ты та, кто может прогнуть меня. Ты можешь сломать меня. Ты единственная женщина, которая способна поставить меня на колени. Мне нужна твоя милость.
— Ты глубоко ранил меня, — прошептала она, и слеза скатилась по ее щеке, упав мне на руку. Это ранило меня глубже, чем шрам на моей шее. Это разбило мне сердце, о существовании которого я и не подозревал до нее. — Ты должен был сказать мне. Почему ты этого не сделал?
— Поэтому, — мой голос звучал обрывочно. Я крепче прижал ее к себе. — Из-за нас.
Моя жена провела руками по моим волосам, целуя меня в макушку.
— Я люблю тебя, Капо. Я так люблю тебя, что иногда мне трудно дышать. Ты... когда ты во мне, я хочу, чтобы меня унесло далеко. Мне все равно, если я утону в тебе. Per sempre. И я люблю тебя не из-за преданности. Я люблю тебя, потому что я... просто... люблю тебя.
Я посмотрел на мою жену, и ее взгляд был таким чертовски искренним. Ей было нелегко произнести эти слова, но она сделала это так сладкоречиво. Может быть, она думала, что снова причиняет мне боль. Или, может быть, она пыталась исцелить то, что больше никому не удавалось.
— Я пришла сюда не для того, чтобы убегать от тебя, Капо. Кили хотела подарить Харрисону подарок, который слишком долго лежал в ее багажнике. Я вошла внутрь, потому что мне нужно было в туалет. Из-за ребенка. — Она коснулась своего живота. — Вот почему.
— Вы видели эту машину раньше? — ее подруга появилась из-за угла дома, глядя на улицу.
Мы с Марипосой посмотрели одновременно. Это была типичная машина, то есть ничего особенного, кроме тонированных стекол. Я встал, держа Марипосу за спиной.
— Нет.
Марипоса оглянулась.
— И я нет.
— А я да, — ответила Кили. — Она проезжала мимо несколько раз.
Стекло машины начало опускаться.
— Ложись! — взревел я. Я толкнул жену на землю, но ее подруга замерла, наблюдая, как пистолет, направленный в сторону дома, собирается изрешетить пулями крыльцо дома.
Я прыгнул на нее и сбил с ног как раз в тот момент, когда в дом ударили первые пули. Со своего места на земле я вытащил пистолет из-за спины, целясь в шины.
Я попал точно в цель, прострелив две шины. Как только машина остановилась, я вскочил на ноги, глядя на двери. Из машины выскочили двое мужчин, и прежде чем я успел их разглядеть, водитель всадил пулю в голову пассажиру. Должно быть, у него были приказы, и согласно этим приказам ему нужно было удостовериться, что никто не заговорит. Включая парня на пассажирском сиденье.
Это было возмездие либо от ирландцев, либо от Скарпоне. Ирландцы находились в состоянии войны. Кэш сражался за улицы Адской кухни после того, как его старик был убит. Или Ахилл каким-то образом выследил мою жену в
