— Твоя дерзость переходит границы, — шипит она и вдруг смеется. — Я догадывалась. Представляла, но не думала, что вы настолько сильно похожи. Хотя стоило сразу понять очевидное. У вас одна природа. Дикое нутро. Будоражащее.
— Похожи?
— Ты второй, кому я позволяю так нагло со мной общаться, — стягивает перчатку, проходится пальцами по моей шее, скользит к груди. — Или первый? Рустам и тот выражался скромнее. Во всяком случае, в начале нашего знакомства. А он ведь одержимый. Бешеный. Но ты… ха, вас трудно сравнить. Один лучше другого. Оба дерзкие дьяволы. Ваша гибель стала бы огромным разочарованием.
Я замечаю кольцо. Там, где место обручальному. Золотая печатка. Пирамида, а на ней символ весов. В самом центре высечен крест.
Женщина отдергивает руку. Будто понимает, что совершила ошибку. Будто взгляд мой чувствует. Перехватывает. Натягивает перчатку обратно.
Это их знак? Метка, по которой «Табула Раса» узнают друг друга, когда на них нет масок? В обычной жизни?
— Я хочу его крови, — говорю и резко поднимаюсь, выдергиваю трубки капельниц, отбрасываю простынь. — Я обмотаю его кишки вокруг его же глотки.
Нужно отвлечь ее. Сбить с толку. Пускай забудет, что прокололась и выдала себя. Пускай дальше считает меня животным. Тупым. Примитивным. Я не обращаю внимания на бабские безделушки. Значит и дергаться нечего. Нет проблемы.
— Хватит, — бормочет женщина. — Прекращай. Иначе рана откроется. Тебе нельзя напрягаться. Пару дней придется провести в постели. Необходимо время на восстановление.
— Ничего, — хмыкаю, поднимаюсь с кушетки, превозмогая боль, оглядываю свой проткнутый живот. — Меня уже залатали. Дальше само заживет.
— Амир, я приказываю тебе вернуться, — тычет пальцем. — Приказываю. И не смей трогать Рустама. Понял? Не смей. Вы оба мне подчиняетесь.
Отлично. Что и требовалось доказать. У нас один покровитель на двоих. Богиня. Двинутая на всю голову. Потому и встречу перенесли, и нас живыми оставили. Развлекуха. Ей по кайфу наблюдать за битвой. Выхаживать любимцев тоже по кайфу. Ничего. Сейчас обломаю.
— Ладно, — вроде как уступаю. — Я не стану убивать этого подонка. Так сразу — не стану. Пусть порезвится, пока может. Займусь Шайтаном. Но валяться здесь отказываюсь. В деле раны зарастают. В деле. А не когда жопу в больничке греешь.
— Я отправлю к тебе личного врача, — говорит она.
— Хорошо.
— Ты должен быть осторожен, — не затыкается.
— Это не первая моя драка, — отрезаю.
— Я о другом, — вздыхает. — Шайтан твой. Никто не будет препятствовать возмездию. Но существует другой враг. Гораздо более серьезный и опасный. К сожалению, даже мне запрещено раскрывать его личность. «Табула Раса» ждет, на чьей стороне окажется сила.
— Я уложил Ахметова…
— Нет, речь не о нем, — мотает башкой. — Рустам твой друг, ему приказано содействовать и помогать. А враг еще не заключал союз. Только добивается договора. Если упустишь свою власть, он займет твое место. Уничтожит твой клан и отнимет бизнес.
Очередное подтверждение. Четкое. Веское.
Крыса копает под меня. Срывает поставки. Прикрывается Лютым. Жаждет отжать жирный куш. Кто эта тварь?
Разберусь. Найду и прикопаю. Любопытно, что наша бабенка не может открыть тайну. «Даже мне запрещено» — так говорит. А кем? У них есть иерархия? Несколько кругов? Сколько там вообще народа? По ходу долго верхушку вырубать.
Я одеваюсь. Молча. Чувствую на себе взгляд.
Она хочет помешать. Оставить меня здесь. Уложить обратно в кушетку и ухаживать, залечивать раны. Но я совсем не нуждаюсь в заботе. Особенно — в такой. Хоть живот раздирают железные когти, я умею терпеть боль. Нечего тут колодой валяться.
— Амир, — произносит, когда набрасываю пиджак. — Я не могу назвать имя твоего врага. Но ты должен знать главное. Для тебя Вена больше не является нейтральной зоной.
— Правила всегда меняются, как вам удобно? — кривлюсь.
Глупый вопрос. Знаю. Кто сильнее, тот правила и устанавливает. Сначала сбылась мечта нашего покровителя про двух героев, бьющих друг другу морды на потеху избранной публике. Теперь же настал черед для полного состава «Табула Раса» наблюдать за моей схваткой.
Вывезу или нет? Интрига, бля. Ради этого можно отменить закон, который тут установлен. Больше никакого нейтралитета. Каждый сам за себя.
Гребаные умки. Они правда верят, что бросают меня в клетку с волками? Нет. Ни черта. Это волков закрывают со мной. Я их зубами рвать буду. Растерзаю. На хрен загрызу.
А потом меня током пробивает. Насквозь. Каждый позвонок прожигает. Кишки не от боли скручивает. От другого чувства. Странного. Непонятного. Незнакомого. Аж потряхивает. Не гнев и не ярость. Страх?
Я же не один тут. Больше не один. Зайка. Моя маленькая. Сладкая. Нежная. Сочная. Она может пострадать.
Перед глазами темнеет. Едва разбираю дорогу.
Я должен найти свою девочку. Должен охранять сам. Оберегать от всего.
Глава 59Убить Шайтана. Уничтожить врага, который охренел настолько, что пытается сорвать поставки моего товара и занять мое место под солнцем. Раскатать «Табула Раса» под ноль, разрушить до основания.
Четкий план. Простой и понятный. Действовать можно в произвольном порядке. Сначала грохнуть неизвестного ублюдка, после поквитаться со старым врагом. При любом раскладе «Табула Раса» будет на десерт. Еще не знаю, как это сделаю и когда, других забот хватает. Но вердикт вынесен. Приговор на смерть.
Леон предупрежден. Уже подбирает нужных людей. Выполняет распоряжения. На него могу положиться целиком и полностью. Доверяю как себе самому.
Чую скоро станет горячо. Разборка произойдет прямо здесь. Австрия. Вена. Вопрос времени и места. Неизбежность. Лучше быть готовым заранее. И дьявол раздери, я готовлюсь. На удачу давно не надеюсь.
Но про кайф забывать нельзя. Дел много, а самое важное одно. Вот. Прямо по курсу. Отступает. Медленно. Пятится. Назад. Мелкими шажками. Потешно. Шухарно. И подрагивает забавно.
Зайка. Зайчишка.
Смотрю на нее. Жрать охота. До одури. В эти пухлые губы вгрызться. Языком в рот ворваться. И трахать. Одержимо. Дико. В бешенство впасть. В неистовство.
Решаю ни в чем себе не отказывать. Ухмыляюсь. Надвигаюсь на девчонку. А она шагает дальше. Вглубь отельного номера. В спальню. Ступает, не оборачиваясь.
— Мне страшно, — шепчет она, медлит и выпаливает: — У тебя такой взгляд.
— Какой? — хмыкаю.
— Горячий, — бормочет. — Очень горячий.
А потом нижнюю губу кусает.
Все. Пиздец мозгам. Меня срывает. Резко и сразу. В момент. Кипучей волной обдает. Накрывает и утягивает в бездну. Уволакивает во тьму.
