Никогда не поверю я тому, кто утверждает, будто изучил себя до самых до глубин и может с уверенностью сказать, как поведет себя в той или иной ситуации…
Но что бы ни случилось в жизни тяжкого, скверного, надо всегда помнить, что может быть еще хуже…
Болезнь и смерть Глории надолго отодвинули для Брендона проблемы с детьми, которым и раньше было предоставлено немало свободы. Как оказалось, преждевременно…
Летние каникулы Лиззи и Стиви провели в молодежных лагерях: она — в экологическом, он — в спортивном. Эйбл записался на интенсив в художественную школу и уезжал с группой на пленэр.
Дома оставался только Кейн, последнее время как будто немного присмиревший. Брендон имел весьма смутное представление, чем занимается на отдыхе его строптивый отпрыск, но, заезжая ненадолго в загородный дом и находя там Кейна трезвым, оставался спокоен.
На этот раз мистеру О’Брайану позвонили из полиции.
Отмечая окончание каникул и изрядно набравшись, Кейн с приятелем угнали машину, которую с ключом в зажигании оставил на пару минут незадачливый водитель, вышедший за пачкой сигарет. Накатавшись вволю, парни бросили авто на обочине. Но на их беду сыскались свидетели угона.
И опять Брендону пришлось приложить немало усилий, чтобы замять это дело. Но школу Кейна все же вынудили поменять, хотя ему оставался всего год до ее окончания. К несчастью, на этом проблемы с парнем не прекратились…
…Эйбл сидел на открытой веранде, выходящей в сад, и рисовал. Дверь приоткрылась, и из-за нее показалась Лиззи, только что завитые волосы рассыпáлись по ее плечам.
— Что ты здесь нашел? Это все надо выполоть.
— О нет! — воскликнул Эйбл. — Это же сортовые розы!
— Да? — Лиззи покрутила головой. — Что-то не вижу ни одной…
— Вот этот куст, — махнул он рукой вправо, — уже отцвел, а за тем, который дальше, нужно ухаживать получше, и он снова зацветет.
— А… ну да — нас учили в лагере: типа, прополка-подкормка?
— Не только, — усмехнулся Эйбл.
Лиззи потрясла своими кудрями.
— Сидишь тут, голые кусты рисуешь. А мой портрет? Когда он будет готов? Целое лето прошло.
— Летом у меня были пейзажи… — смутился Эйбл. — И я еще не решил, как…
— Мне все равно! — перебила его Лиззи. — Обещал — уж будь добр. Я тебе сколько позировала? Смехота!
— Просто… просто я еще не писал портретов… — Эйбл завороженно смотрел на Лиззи, любуясь ровным, бронзоватым оттенком ее загорелой кожи, ее золотистыми кудрями.
— Чтоб к моему дню рождения был готов! — скомандовала Лиззи, прикрывая за собой дверь.
Эйбл с улыбкой посмотрел ей вслед.
Через минуту дверь снова открылась.
— У меня к тебе еще… ммм… скажем так, задание. — Лиззи вышла на веранду и замолчала, многозначительно глядя на Эйбла. Тот был весь внимание. — Можешь достать мне… спидбол?[38] — выпалила она. — Ну… или крэк[39] на худой конец? Хоть немного?
Эйбл округлил глаза:
— Зачем?! Зачем тебе наркотики, Лиззи?! Послушай: не делай этого — даже один раз может все испортить.
— Ты-то почем знаешь? Пробовал уже? — отрезала Лиззи. — Я же не спрашиваю тебя, зачем ты каждое утро мастурбируешь в туалете.
Лицо Эйбла залила краска:
— Неправда!
— Ладно, я пошутила. И потом, мне восемнадцать уже будет, сама знаю! Да и кто тебе сказал, что это для меня… — хитро улыбнувшись, добавила она. — Так ты сможешь достать?
Эйбл медленно покачал головой.
— Ну и хрен с тобой! Обойдусь… Слышал, что Кейн отчебучил на прошлой неделе? — резко переменила она тему. — Совсем распоясался!
— Да, — кивнул Эйбл. — Но меня он больше не колотил…
— И не будет, — хмыкнула Лиззи. — Мерзкая сволочь! Он и дальше по головам пойдет — еще увидишь!
— Зачем ты так?
— Защищай-защищай своего братца! Видно, мало ты от него получил.
— Я не то хотел сказать… — Эйбл опустил глаза. — Ты замечаешь только отрицательные его стороны. А в людях и плохое, и хорошее — все вперемешку.
Лиззи пожала плечами, и оба на некоторое время замолчали.
— А как-то в детстве был случай, — снова заговорил Эйбл, — Кейн спас мне жизнь… ты, наверное, помнишь? — Лиззи покачала головой. — Мы отдыхали на озере, купались, и я вдруг хлебнул нечаянно воды и стал тонуть. Кейн схватил меня за руку и вытащил на берег, хотя сам тогда плавал не лучше меня.
— Ты до сих пор ему за это благодарен? — съязвила Лиззи.
Эйбл опустил голову, чуть усмехнулся:
— Не знал, что ты такая максималистка.
— Да, вся в отца! Все так считают, — хвастливо бросила Лиззи. — Хотя… помню я его смутно — мне было всего три года, когда его убили.
— Разве его убили? — удивился Эйбл.
— Да, так мама говорит. Правда, официальная версия другая, но мама почти уверена.
— Мою родную мать тоже, кажется, убили… — тихо произнес Эйбл.
— Ой, ну все, я пошла! Не по душе мне такие разговоры! — бросила Лиззи, снова исчезая в дверях.
Лиззи давно ушла, но Эйбл все смотрел в ту сторону и никак не мог сосредоточиться.
