– Дайте я взгляну хоть, вот.
Марка – Максин может вообразить, с каким злорадством – пытается подойти к вопросу стильно: «Многим из нас нужно утешение простой сюжетной линией с исламскими мерзавцами, и пособники их, вроде Газеты Актов, с восторгом бросаются на выручку. Бедная, бедная Америка, за что эти злые коварные иностранцы нас ненавидят, должно быть, из-за всей нашей свободы, а какое это извращение – ненавидеть свободу? На самом деле перед глазами все эти подходящие для застройки пустыри, где всё уже посносили. Если же вас, однако, интересуют контрнарративы, кликните по этой ссылке на видео расчета «Стингера» на манхэттенской крыше. Зацените теории и контртеории. Выскажите свои».
Приглашений вообще-то не требуется. Интернет порвало на Марди-Гра для параноидов и троллей, круговерть комментов там такой, что времени предполагаемого срока жизни вселенной может и не хватить на чтение всех до конца, даже с вымарками за нарушение протокола, плюс домашние видео и аудиотреки, включая певучую цитату из представителя «Дезэрета» Шеймэса О’Бети: «Наша охрана здания – лучшая в городе. Это наверняка кто-то из своих, скорее всего, какое-то отношение к некоторым из этих жильцов».
– Во облом-то, – Максин, несколько неискренне.
– Это и близко не…
– Нет, я в смысле «Дезэрета», у меня много лет ушло на то, чтоб проникнуть к ним через главный вход, а тут целый ракетный расчет с песнями и плясками выбирается прямо на крышу.
– Без толку просить ее убрать видео, полагаю?
– Там уже миллион копий.
– Тут пошло говно по трубам. Я сам налетел на эпизод неудобства, по сути, сейчас в бегах, к себе домой могу проникать только украдкой и так же выходить, от Дотти последние известия были среди ночи, сообщала о фургонах без маркировки перед домом, а теперь совсем в оффлайн ушла, и кто знает, когда мы с ней снова увидимся…
– Откуда вы звоните, я фоном все время китайский слышу…
– Из Китай-города.
– А.
– Я не думаю, что вы сможете здесь со мной встретиться.
– Нет? – Каковахуя. – В смысле, зачем?
– Ни одна из моих карточек к банкоматам, похоже, не работает.
– И, прошу прощения, вы хотите занять денег? У меня?
– Я бы не сказал «занять», потому что это подразумевает будущее, в котором я смогу их вам вернуть.
– Вы начинаете немного меня пугать.
– Хорошо. Можете принести, аккурат чтобы мне хватило обратно до О.К.?
– Ага, я видела это кино, по-моему, вас играла Элизабет Тейлор?
– Так и знал, что это всплывет.
Сегодня, напоминает она себе, направляясь к центру города, все печеньки с предсказаниями голосят: «Нипочем не будь шмуком!» Этот человек не заслуживает милосердия, Максин, для тебя лучший образ действий – пусть сам идет нахуй. Налички ему не хватает, оё-ёй, с его комплектом-то навыков, обчистить ночной магазин ему немного труда составит, желательно где-нибудь в Нью-Джёрзи, он уже на полпути к О.К. Поэтому она, разумеется, спешит к нему с чемоданом зеленых. Однако к очевидным причине и следствию тут, может быть, стоит приглядеться. Марка постит съемку, Виндуст вынужден спасаться бегством, а его денежный запас заморожен. Связующим звеньям здесь трудно противостоять – Виндуст, если не тянул на себе всю эту операцию на крыше «Дезэрета», по меньше мере наверняка заведовал охраной – и все проебал. Любой, подключенный к интернету, любой блеющий гражданский баран, теперь может видеть то, что работа Виндуста должна была скрыть. Стало быть, вот так сюрприз, что санкции окажутся серьезными, а то и крайними?
Она сидит на заднем сиденье и смотрит на видеодисплее, как они улиточье ползут по улицам Манхэттена, это отслеживается ГСП, и Максин дрейфует в невыгодные мысли. Об этом ли проклятье американских индейцев, если спасешь кому-то жизнь, с тех пор и дальше отвечаешь за все, что с этим человеком произойдет? Отставив в сторону маргинальные теории о том, что индейцы – потерянные колена Израилевы и тому подобное, не спасла ли она когда-то давным-давно жизнь Виндусту, сама о том не ведая, а теперь незримая кармическая бюрократия передает ей эти записки – он тебя хочет, иди давай!
Виндуста она обнаруживает под навесом с некоторым числом китайского народу, в ожидании автобуса, поблизости высится Манхэттенский мост. Понаблюдав с минуту с другой стороны улицы, Максин осознает, что люди по бокам от Виндуста разговаривают друг с другом не прямо, а через него. Как обычно умник, он, похоже, переводит взад-вперед с одного сорта китайского на другой. Засекает, как она смотрит на него, кивает, жестом показывает. Стойте где стоите, пробирается к ней, петляя. Выглядит не то чтоб очень. Да прямо человек на самом краю.
– Вовремя вы. Только что потратил свой последний доллар на автобус до О.К.
– Тут есть автостанция?
– Уличная посадка, сбережения передаются клиенту, выгода столетия, вы еврейка, меня удивляет, что вы об этом не слышали.
– Ваш конверт.
Вместо пересчета купюр, как поступил бы нормальный человек, Виндуст мелким движением натренированной руки взвешивает конверт, такое со временем, у карьерного мешочника, становится машинальным.
– Спасибо, ангел. Не знаю, когда…
– Вернете, когда сможете, мне такое не нужно заявлять как доход. Может, с уличного этажа в «Тиффани»… нет, постойте, как ее зовут, Дотти? Не-е, вам не надо, чтоб она об этом узнала.
Он рассматривает ее лицо.
– Серьги. Простые гво́здики с алмазами. Если вам подобрать волосы…
– Вообще-то я как девочка склонна к европроволоке. – Ей едва хватает времени подумать о том, чтобы добавить: «Ну не убожество ли?» – когда прилетает пуля, незримая, безмолвная, пока не ударяется в кусок стены, после чего обретает голос и рикошетом уносится, бодро ноя, куда-то в Китай-город, к коему моменту Виндуст уже схватил Максин и втащил ее за скип, набитый строительным мусором.
– Святый блин. Вы…
– Подождите, – советует он, – одну минутку, я не уверен, под каким углом, могла откуда угодно. Сверху с любого, – головой показав на верхние этажи, окружающие их. Они наблюдают за фрагментом мостовой, который постепенно мутирует в то, что впоследствии примут за еще несколько лишних городских выбоин. Люди через дорогу, похоже, не замечают. Со входящим ветерком, отдаленное медленное заиканье. – Я отчего-то ждал очередей по три. Это больше похоже на «АК». Сидите смирно.
– Так и знала, что сегодня стоило нарядиться в кевлар.
– У ваших друзей из русской мафии дистанция означает уважение, значит, покушение из «АК-47» нам следует считать за честь.
– Блин, вы, должно быть, видный дядя.
– Через пятнадцать секунд, – глянув на часы, – я планирую исчезнуть и продолжать дневные дела. Вам, вероятно, захочется ненадолго тут задержаться, а потом возобновить свои.
