– Скорее всего, уж, жизнь ищем. Но пока помолчите и дайте ему сосредоточиться. А тем временем найдите себе что-нибудь, чем можно прикрыть рты и носы. Можно смело предположить, что вдыхать этот дым примерно так же полезно для здоровья, как присосаться к выхлопной трубе!
Джилл что-то ощутил: тяготение у себя в мозгу, подергивание, то же самое не поддающееся определению гудение странного притяжения, которое он почувствовал там, на поляне. И как можно осторожней держа жало-антенну, он провел им плавную дугу, пока не добрался до точки, где притяжение ощущалось сильней всего. А затем сообщил:
– Синтезатор, – задыхаясь, выдавил он из себя. – Или, по крайней мере, что-то, похожее на синтезатор. Во всяком случае, что-то аномальное для этого места… наверное, дверь? – лежит в той стороне. Так что пошли.
Он помог шагать Анжеле, а Тарнболл с Мирандой двинулись сразу же следом за ними. Дымы очень скверно подействовали на всю команду – за исключением, наверное, Барни. Опустив нос к самой земле, он умчался вперед. Его спутники-люди, чувствуя себя столь плохо и беспомощно, не могли этого не заметить, а Джилла осенила простая мысль.
– Пригнитесь, – посоветовал он остальным. – Опустите головы как можно ниже к земле. Похоже, чем выше поднимается эта дрянь, тем гуще становится. Но ближе к земле воздух намного чище. Во всяком случае, так, похоже, думает Барни.
Он был не совсем прав, но люди последовали его совету. Затем впереди заклубилась гряда облаков из того же материала.
– На четвереньках, – задыхаясь, посоветовал, спецагент. – Ползком, если потребуется. Но как бы ни передвигаться, ни в коем случае не останавливайтесь!
Местность шла на подъем, и пух стал куда более рыхлым, колыхаясь у их коленей. Уэйт, шедший в хвосте группы вместе с Кину Суном, постоянно кашлял и давился. Стэннерсли поотстал на полдюжины шагов, чтобы помочь Суну волочь Уэйта вперед и вверх. Оглядываясь назад, Джилл увидел, что они проигрывают битву, но не понял – почему.
«Туман» рассеялся так же внезапно, как и возник; и впереди вырос голый холм из того, что с виду походило на покрытую бороздами почву, а позади от страшных горизонтов накатывалось медленно клубящееся море из того же материала.
– Эти пары, или чего оно там такое, слоистые, – показал дрожащим пальцем на клубы тумана Джилл. – Но здесь, наверху, они, кажется, рассеиваются. Мы сможем действительно дышать.
– Это достаточно верно, – кивнул рослый спецагент. – Но, Спенсер, твоей двери лучше бы тоже быть там, наверху, потому что мы не сможем снова спуститься в эту дрянь.
И словно для того чтобы опровергнуть его, сзади раздался крик. Внизу, в клубящемся тумане, неясные фигуры, казалось, с чем-то боролись.
– Не сможем спуститься обратно? – застонал Джилл. – Ну, похоже, нам все-таки придется это сделать.
Рухнувших на эту упругую, покрытую странными бороздами «почву» Миранду и Анжелу оставили откашливаться и отхаркиваться, успокаивая друг друга, тогда как Джилл с Тарнболлом спустились в зловонные испарения.
И там они обнаружили Суна и Стэннерсли, бьющимися со струпом, который, похоже, атаковал Джорджа Уэйта!
Длинные, похожие на ветви папоротника, лоскутья вещества вырастали у его ног, раздувались, словно какие-то странные грибки, обвивались вокруг его ног, бедер, талии. Трепещущие, покрытые белыми чешуйками усики казались живыми… они и были живыми и шарили вслепую по его лицу, норовя залезть в ноздри, уши и рот. А Джордж тонул: дымящаяся воронка образовалась прямо под ним, его засасывало в хлюпающий центр, который пузырился едкой влагой.
– Что за черт? – Рослый спецагент не мог взять в толк увиденное, но Джилл считал, что ему достаточно хорошо известно, что это за черт.
– Это кошмар, Уэйта, – прокашлял он в тошнотворной вони. – Разве ты не знаешь, что это за грязный материал? Что такое, в самом деле, это место?
Но Тарнболл уже сражался вместе с Суном и Стэннерсли за Джорджа, что, пожалуй, и к лучшему. Потому что если бы Джилл объяснил ему свою теорию… то даже спецагент мог бы испугаться и вернуться на холм в более чистую атмосферу.
Джилл испытывал желание именно так и поступить, как поступило бы большинство людей, но был сильнее своих желаний и знал, что это – Дом Дверей, и что вся группа проходят сейчас испытание, и бедного Уэйта испытывают до предела в его личном кошмаре.
– Оставьте меня! – пронзительно кричал Уэйт. – Убирайтесь! Уходите, пока она и до вас тоже не добралась! Неужели вы не видите, что она живая? Она жила во мне… а теперь живет вне меня. Но она по-прежнему хочет поглотить меня… Боже, о. Боже… она по-прежнему хочет поглотить меня!
Воронка раскрылась шире, и Уэйт снова вскрикнул, соскользнув еще глубже. Стэннерсли и Кину Сун держали его за одну руку, а Джилл с Тарнболлом крепко вцепились в другую. Но Джорджа всасывало с невероятной силой, и мякоть у них под ногами содрогалась, делаясь черной и болезненно желтой по мере того, как расширялась окружность воронки, угрожая засосать и их тоже.
А чувствующие и целеустремленные усики пробились в рот, нос и уши Джорджа… и лицо у него покраснело от крови, хлынувшей их них!
Обессилев от ужаса, четверо спутников отшатнулись от этого невыносимого зрелища и почувствовали, как руки, запястья и пальцы Джорджа выскальзывают из их рук и пальцев, и услышали чавкающие звуки «antant», звуки этой мерзостной земли, которая в буквальном смысле съела их спутника! От Джорджа осталась лишь плавающая на подвижной поверхности сумка-баул… После чего они, держась друг за друга, принялись с трудом карабкаться обратно на холм…
* * *
– Спенсер, – подняла на него взгляд Анжела, когда он, шатаясь, подошел ближе. Она подняла руку, и он помог ей подняться на ноги. Затем она посмотрела на пришедших вместе с ним: Суна, Стэннерсли и рослого спецагента. Но… где Джордж Уэйт? Глаза ее расширились, когда она увидела выражения их лиц; эти изможденные лица, эти запавшие глаза, и не только из-за дымов. – Джордж?
Джилл растерянно покачал головой.
– Джордж… – проговорил он, – погрузился в гниль, в воронку. Те грязные струпья – живые. Во всяком случае, это какая-то разновидность жизни. Она… она его съела.
– Фактически, она и была им, – Тарнболл помог Миранде подняться и посмотрел на Джилла в поисках подтверждения. И Джилл понял, что ему не нужно беспокоиться из-за него, что спецагент уже угадал правду.
– Да, что-то вроде того, – сказал Джилл. – Это кошмарный мир Уэйта, а вещество и есть его личный, самый страшный кошмар. Какая-то своего рода раковая культура, заражающая весь… что, мир?
Не успел он договорить, как почва у них под ногами задрожала. Она задрожала вновь, тряся их, пульсируя от внутренних толчков.
– Вулканическая деятельность, – определил Стэннерсли. – Это может быть только она. Эти газы – результат вулканической деятельности. И под ногами у нас не почва, а своего рода пемза, лава. Она мягкая, теплая и проседает под ногами. А борозды или извилины вызваны медленной рябью, когда это вещество вытекает на поверхность. А то тускло-красное свечение под ней, возможно, течение настоящей лавы, поднимающейся, пузырясь, снизу.
