Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Позже выяснилось, что за японские миноносцы были приняты английские рыболовецкие суда, которые по неясным причинам шли без огней. В результате обстрела одно судно было потоплено и пять повреждены, двое рыбаков были убиты и шестеро получили ранения. Рыболовецкие суда имели порт приписки Гулль, поэтому вся история получила название Гулльского инцидента.
Британские власти, воспользовавшись этим инцидентом, развязали беспрецедентную кампанию в печати и начали угрожать нападением на русскую эскадру.
Английские газеты называли эскадру Рожественского «эскадрой бешеной собаки», а сам инцидент «актом открытого пиратства». Сами по себе эти заголовки были направлены на развитие русофобии у придурковатого среднего слоя британского общества. Ведь любой нормальный человек мог посмотреть в юридический справочник, где написано, что пиратство, т. е. морской разбой, включает как необходимый состав преступления корыстный мотив. И, кроме того, пиратом может быть лишь частное лицо, а любые действия, совершаемые по приказу своего правительства, не могут быть приравнены к пиратству.
Замечу, что инциденты, подобно Гулльскому, периодически имели и имеют место и тогда, и теперь. Так, в 1900 г. в ходе подавления «боксерского» восстания в Китае английские моряки убили несколько русских солдат, приняв их за «боксеров». Этот инцидент был исчерпан выражением сожаления со стороны английского адмирала. Куда более серьезный инцидент случился в 1894 г., когда японский крейсер, которым командовал Того — будущий знаменитый японский адмирал, потопил английский пароход «Коушинг», зафрахтованный китайским правительством. Отягощающим обстоятельством инцидента стало то, что японцы потопили «Коушинг» еще до объявления войны Китаю, и Того приказал расстрелять из винтовок людей, спасшихся с парохода. И что же сделала Англия, ревностная защитница морского права? Да просто промолчала.
А теперь британская пресса и даже официальные лица требовали немедленного возвращения эскадры Рожественского и придания суду адмирала и капитанов судов, открывших огонь.
Британские газеты более всего возмущались тем, что «один из русских миноносцев до утра оставался на месте происшествия и не оказал никакой помощи рыбакам, спасавшим своих товарищей».
Это свидетельство, данное рыбаками, комментировалось на все лады. Говорили, что даже варвары щадили случайные жертвы войны и не отказывали им в сострадании, что после этого не должно быть колебаний, что это — пощечина Англии, оскорбление, которое можно смыть только кровью.
Как позже писал участник похода Семенов: «Адмирал (Рожественский), осведомившись о кампании, поднятой английской прессой, немедленно телеграфировал нашему морскому агенту в Лондоне для опубликования, что в момент инцидента все наши миноносцы были впереди эскадры на 200 и даже более миль — факт, который легко проверить, осведомившись о времени их прибытия в порты Франции, а потому миноносец, оставшийся на месте происшествия до утра, был, несомненно, из числа тех, которые атаковали эскадру, и который, по свидетельству офицеров эскадры, был сильно подбит. Ясно, он исправлял свои повреждения или поджидал товарищей.
Весьма знаменательно, что едва это строго мотивированное опровержение появилось в одной из газет, как высокодисциплинированная английская пресса немедленно забыла о показании рыбаков, на которые раньше так настойчиво указывала. Мало этого, на заседаниях следственной комиссии в Париже английские делегаты высказали убеждение, что рыбаки, несомненно, ошиблись, что никакого миноносца не было, что просто утром через это место проходила «Камчатка» (!) и они приняли ее за миноносец… Возможно (по расчету времени), что «Камчатка» действительно утром 9 октября проходила этим местом, но ведь речь шла о миноносце, который оставался на месте до утра!» (51. С. 211).
Замечу, что вопрос о таинственных миноносцах дискутируется до сих пор, но ни один автор не может достоверно доказать или опровергнуть их присутствие.
Британские официальные представители грозились собрать эскадру из 28 броненосцев и 18 крейсеров и уничтожить эскадру Рожественского. Уже это одно должно было показать низкопробность очередного британского блефа. Технически собрать эскадру было возможно, но только через несколько месяцев. При этом пришлось бы убрать все корабли из вод метрополии, Атлантического и Индийского океанов и Средиземного моря, что само по себе могло привести к непредсказуемым военно-политическим последствиям.
19 октября 1904 г. к русской эскадре приблизился британский крейсер «Ланкастер» (9800 т; 23 узла; 14–152-мм и 8–76-мм орудий). Вскоре появилось еще четыре крейсера, один из них был опознан русскими моряками как «Дрейк»[84](14 150 т; 23 узла; 2–234/46-мм, 16–152-мм, 14–76-мм орудий).
Адмирал Рожественский еще 16 октября написал жене: «Англичане либо подстроили инцидент, либо вовлечены японцами в положение, из которого нет легкого исхода… Без всякого сомнения союз англо-японский предусматривает вооруженную помощь, когда в ней явится потребность… она очевидно наступила» (11. С. 195).
20 октября британские крейсера вновь близко подходили к русской эскадре. «Маневры англичан наблюдали с мостика «Князя Суворова», где зарядили орудия боевыми зарядами. «Любуетесь?» — спросил адмирал у В. И. Семенова и продолжил: «Любуйтесь! Есть на что! Вот это — эскадра! Это — моряки! Эх, если бы нам…» — и, не договорив, начал быстро спускаться по трапу. В его голосе звучало столько искренней горечи, по его лицу скользнуло выражение такого глубокого страдания, что я сразу понял… Я понял, что он тоже не тешит себя несбыточными надеждами, хорошо знает цену своей эскадры, но, верный долгу, никому не уступит чести быть первым в рядах людей, добровольно идущих к кровавому расчету!..
В Санкт-Петербург адмирал докладывал более определенно: «Пушки были заряжены, и я не раз чувствовал, что залп наших 12-дюймовых орудий был бы уместен… Опасаюсь, что пушки застреляют без приказания, если такое в высшей степени наглое поведение будет продолжаться…» (51. С. 314).
Но тут в дело вмешался Вильгельм II. В Лондоне быстро сообразили, что кайзер не шутит. Британская пресса в один день сменила тон. Россия предложила передать рассмотрение Гулльского инцидента в ведение Гаагского суда. Англия немедленно согласилась. В конце концов, русское правительство 23 февраля 1905 г. выплатило гулльским рыбакам компенсацию — 65 тыс. фунтов стерлингов. На этом инцидент был исчерпан.
Однако британское правительство продолжало вредить России. Как писал тот же Семенов, чтобы возместить расход снарядов эскадры Рожественского на практических стрельбах, «вдогонку за эскадрою был послан транспорт со снарядами. Для этого был зафрахтован английский (!) пароход «Carlisle». А дальше началась обычная во время этой войны комедия с английскими транспортами. Ждали его у Мадагаскара, — не пришел; ждали в Камранской бухте, — и туда не пришел. Пройдя Малаккский пролив, английский пароход… сбился с пути и вместо Карана попал в Манилу. Японские агенты ему там сделали демонстрацию и объявили, что, если только он выйдет из порта, он будет взорван… Тогда он остался спокойно стоять в порту, а вся эта комедия имела для нас весьма трагический конец: русская эскадра пошла в бой без достаточного запаса снарядов. Плохие снаряды и те надо было экономить в бою, испытывая на себе частый град японских снарядов…» (51).
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
