Так ли? Давно предупреждали, что искусственный сверх-разум станет неподвластным человечеству, и это одна из причин, по которой его создание так долго откладывали… И тут будто чьи-то невесомые пальцы ласково коснулись волос. Илья улыбнулся, впервые весело:
— Я не прошу открыть мне тайн Темного чертога, но и вам не все доступно. Пусть остается молчание.
— А если я прикажу прибегнуть к чтению мыслей? Более основательному, чем когда вы закрылись покровом рогн?
Илья снова пожал плечами: можно и схитрить, едва ли рискнут проверить.
— Паралич мозговых центров и смерть. Кое-кто не допустит, чтобы заглянули под покрывало Изиды. И я умру не на плахе, так что ваше долгожданное устройство не удастся опробовать.
— Ну, мы можем прибегнуть и к обыкновенным пыткам. Они будут утонченными, зато, как я процитировал, полезными для души.
А ведь Мадос осторожничает. Еще не уверен, что у него все получится. Хотя будешь бояться, если тебе дано заглянуть в огненный океан…
— Я бы на вашем месте поостерегся. Рогны ушли не так уж далеко. Стоит ли великому человеку рисковать из-за мелких желаний?
Мадос самодовольно улыбнулся:
— Вы имеете в виду первую жену, Селину? Да, женщины мстительны, а эта может наплевать на любые запреты, почему мне и понравилась… Пожалуй, я соглашусь с вами. Не хочу, чтобы меня отвлекали от дел. Вам просто безболезненно отрубят голову.
Илья усмехнулся: — Спасибо. Вы очень любезны, Мадос.
Его доставили обратно, и в камере лег на койку. Ну что же, наконец-то появилась определенность: ему отрубят голову, и никто не поможет… Он зевнул и крепко уснул, впервые за долгое время.
Утром за стеной шумело, шел дождь. Он лил весь день, словно вознамерился смыть недостроенную столицу. Вечер был ясный, и вдруг зеленый луч скользнул по розовой кромке снегов.
Глубокой ночью Илья проснулся. За окном не было темно, вспыхивали голубые зарницы плазменной сварки. Сторожкий свет выхватывал из мрака какую-то тень в углу. Илья сел на койке:
— Сайнара, это опять ты?
Тень пошевелилась и приняла более четкие очертания — женщина в глухом плаще. Лишь слабо светится лицо, а голос шелестит.
— Ты все-таки поумнел. Если бы назвал меня бабушкой, я наверное тотчас ушла.
— Как ты проникла сюда? Мне сказали, что тут завеса, как в Темном чертоге.
— Я с поручением. Есть поручения, для которых нет завес.
— С каким поручением? От кого?
— Не спеши. Помнишь, я спросила тебя про желания?
— Все сбылись. Я благодарен тебе, Сайнара.
— Что оказалось самым ценным?
— Любовь, Сайнара. Без нее жизнь была бы пустой.
— И здесь возникает проблема. Мне поручено передать вопрос от Селины. Она сожалеет, что твоя жена умерла и спрашивает, не хочешь ли ты продлить обеты в третий раз?
Илья тихо рассмеялся.
— Не будь у меня Тамары, и сомнений не возникло. Понимаешь, Сайнара, я люблю обеих.
И та как будто засмеялась, хотя скорее лишь эхом смеха.
— Тяжелый случай, хотя со мною еще сложнее. К сожалению, Тамара умерла.
— Но мы все равно встретимся?
— Согласно Писанию, когда закончится тысячелетнее царство Христово. Тогда мертвые восстанут, и те, кто не будет осужден, населят Землю. Сейчас насчет сроков есть и другие мнения, но ждать все равно долго. Да еще сказано, что после воскресения не женятся и не выходят замуж. Наверное, будут другие радости.
— Что-то у тебя печальный голос, Сайнара.
— А ты стал не таким толстокожим… Но хватит о моих проблемах. Когда-нибудь тебе тоже придется разбираться с обеими женами. А сейчас Селина ждет ответа.
— Ну, тогда… В таком случае я согласен.
— Ответ должен быть простым, «да» или «нет».
— Да, Сайнара. Я согласен подтвердить брачный обет с Селиной. Но меня не отпустят ради этого. Наоборот, собираются отрубить голову.
Сайнара посмеялась, будто зашелестела сухая листва.
— Воображаю, как ты ждешь Селину с отрубленной головой под мышкой. Потому что разлучить вас будет уже невозможно. Но я шучу. Селина одна явится в храм Огненного цветка, и, кстати, отпустить ее могут только для этого. В общем, я рада за вас.
— Боюсь, я постарел за эти годы, а Селина осталась молодой.
— Как-нибудь разберетесь со своими проблемами. Мне пора, Илья.
— До свидания, Сайнара. Спасибо тебе.
Тень исчезла, а сумрак в комнате стал редеть. Да, бывшая рогна Колымского края стала Великой рогной, и все же грустит. Чего-то не хватает даже ей, ставшей ровней Владык.
Глава 13
13. Третий аркан: «Госпожа» (The Empress)
Карта изображает женщину в струящемся платье. Она сидит, положив левую руку на колено, а в правой держа скипетр. На голове диадема, которая воплощает дары, данные ей от рождения. Скипетр означает, что она является владычицей земли и неба, но это лишь возможность, вся полнота власти может быть раскрыта только через соединение с мужским принципом.
Глайдер вышел из точки перехода над садами Предвечного света, и Селина глянула вниз. Сады так и остались, но буйно разрослись, подступая зелеными волнами к заброшенным зданиям. Кое-где среди городской застройки виднелись огороды и хижины, отапливать многоэтажные дома вряд ли было возможно.
Селина усмехнулась: тонущие в зелени дома, серебристая лента реки — Москва будто превратилась в уголок рая. Но жизнь здесь была нелегкой, а на горизонте высились сумрачные небоскребы Москвы-2. Свято место пусто не бывает.
Вот и храм Огненного цветка — так и вздымается голубоватой волной, а за ним золотом отсвечивают маковки храма Христа Спасителя.
— Садись на площадь перед входом, — сказала Селина. — Штраф за неправильную парковку не выпишут.
Сели, в самом деле безлюдно.
— Жди здесь, — приказала Селина.
— Слушаюсь, леди Селина, — ответил глайдер, и она, не торопясь, пошла ко входу.
Дверь открыли вручную, женщина на пороге удивленно глядела на Селину.
— Надо же, взрослая рогна.
— Здравствуйте, — сказала Селина. — А у вас есть и другие?
— Несколько юных. Пришли в Москву из разных мест.
— Я Селина. Из тех, кто ушел двадцать лет назад. У вас есть хранительница?
— Конечно. Их двое, и только они младшие рогны. А Наставницы у нас давно нет.
— Проводите меня к ним.
— Хорошо… леди Селина.
Действительно, в роскошном алом платье, что сохранила с церемонии продления обетов, с изысканной прической (все женщины помогали укладывать волосы), да еще с изумрудом на груди, она должна выглядеть по-королевски.
