А не то я тебя порежу на кусочки. И твою подружку тоже.
— Черва, у меня живот недавно болел и синяк был здоровенный ни с того ни с сего. О чем он говорит?
— Ничего. Нажрался ты, упал, вот и синяк.
— А меня руки все порезанные и укус на ноге. Меня собака хватанула, — задумчиво протянул бас. — Но меня не кусали никакие собаки, это я точно знаю.
— Вы кого слушаете? — понизил голос Червяков. — Забыли, что нужно делать?
Наступила тишина.
— Значит, это были вы, — Витя почувствовал, что парни явно чем-то озабочены. — Он вам не ничего рассказывал? Хотя он постоянно своих сдает. Месяц назад Жэку Егорова сдал милиции за несколько блоков сигарет.
Витя понимал, что ступает на тонкий лед. Он слышал об этой истории вскользь от старшеклассников в туалете и то… случайно, обрывки фраз, что Егоров из 9 «Б» торговал сигаретами в школе и отказался делиться с Червяковым. Еще бы, какой девятиклассник будет делиться с шестиклассником, это было уже слишком. Но Егоров не учел, что Червяков никакой не шестиклассник и что наглости и подлости у него хватит и на два десятых класса со спецучилищем. В один прекрасный день к школе подкатила милицейская машина. Старшеклассника увезли с блоком «Мальборо», который Червяков подложил в дипломат ничего не подозревающему Егорову. Тот, конечно, отделался легким испугом, но из комсомола его исключили и о золотой медали, на которую шел парень, уже никто не заикался.
— Что он несет, Черва? — тяжелый бас из темноты стал почти свинцовым. — Кого ты там сдал? И… вообще… что за… ерунда?
— Не кипиши, Бугор. Малой берега попутал, лишь бы свою задницу спасти, разве ты не понял?
— Ты подговорил сдать ментам моих друзей, а потом сдашь и своих дружков, — Витя продолжал нажим, потихоньку двигаясь к двери.
Лена поняла его намерение и затаив дыхание, буквально по сантиметру следовала за ним, пытаясь разглядеть в темноте ручку двери и понять, нет ли перед дверью приступка, чтобы не споткнуться в самый ответственный момент.
— Ах ты гаденыш… — прошипел Червяков. В темноте сверкнуло лезвие, Лена метнулась к двери, но тут же кто-то взвизгнул и раздался звонкий крик:
— Бегите!
Червяков взвыл не своим голосом.
— Ах ты зараза! Укусила меня! Как же больно! Ловите их, пацаны!
Лена рванула дверь, та распахнулась, яркий свет ударил ей в лицо, но выскочить она не успела, потому что тяжелая рука отодвинула ее левее, в угол сарая.
Витя беспомощно обернулся и в ярком контровом свете не сразу понял, что происходит. Фигура коренастого мужчины заслонила собой весь дверной проем. У него промелькнула мысль — «Какой же огромный и страшный, прямо как…»
— … дядя Гром? — пролепетал Витя, уставившись на черный силуэт.
Мужчина едва заметно кивнул, железной клешней схватил мальчика за руку и бесцеремонно толкнул его туда, куда секундой назад улетела Лена — в угол сарая.
— Одно движение и стреляю, — сказал Гром тихим выразительным голосом.
Воцарившаяся тишина была нарушена каким-то судорожным вздохом, похожим не клекот раненой птицы и вслед за ним осипший дрожащий голос произнес:
— Какого черта⁈ Мы же… ты же мертвый… мы тебя в колодец бросили… полчаса назад. Там метров пятнадцать глубины… Бугор… как он… вылез? Пресвятая Дева Мария… спаси…
Гром переступил с ноги на ногу.
— Лиза, подойди сюда.
— Она моя, — послышался хриплый голос Червякова.
— Тебя не спрашивают.
Девочка шагнула к Грому, и он тем же коротким движением двинул ее за спину.
— Откуда ты взялся, мент? — прошипел Червяков.
— Из колодца, куда вы меня сбросили.
— Из колодца…
Тень молниеносно скользнула вперед, короткий неуловимый выпад, Витя заметил, как лезвие ножа прошило воздух под рукой Грома — тот успел уклониться за долю секунды, и коротким мощным ударом правой остановил Червякова.
Парень охнул, но умудрился отпрыгнуть, хотя другой на его месте уже сложился бы у ног мужчины.
— Мочи его! — взревел Червяков, обращаясь к дружкам, но те до сих пор не пришли в себя. Они стояли позади него, у самой стены сарая. Длинный был белее мела, рука его непроизвольно выписывала кривоватый крест, а губы шептали что-то неразборчивое.
— Черва… он мертвый, он весь в крови был… а этот… смотри…
— Это не он! Это его… брат! Вали его, Бугор, иначе не видать тебе денег!
Здоровяк чертыхнулся, оглянулся на Длинного, но, кажется, понял, что, если ситуацию не решить, будет хуже.
— Че стоишь⁈ — заорал он на кореша, — вали мента!
Длинный сделал шаг вперед и неожиданно проворно выскользнул из сарая. Гром попытался ухватить его за серый ватник, но толстая ткань выскользнула из рук.
— Ах ты гад! — бросил вслед дружку Бугор. — Тебе конец, Длинный! Слышишь меня? Тебе…
— У него нет пистолета! — Червяков обернулся к Бугру. — Он безоружный! Мочи его!
— Лучше тебе уйти отсюда, — сквозь зубы проговорил Гром. — Это только наше дело, — мое и этого подонка. До тебя мне дела нет. Вали и останешься жив и, может быть, на свободе, если успеешь убежать.
Гром отошел от двери на полметра, открывая путь к побегу.
— Не слушай его, Бугор! Он же мент, он…
— Черва, ты мне так и не объяснил, откуда у меня появились все эти раны. Ты сказал, что мы просто напились, но я же помню, как будто… во сне. Мы должны были убить того парня, который заикался и ни бэ ни мэ сказать не мог. Возле той странной школы. Ты думаешь, я все забыл? А потом искали этого шкета? — и Бугор ткнул пальцем в сторону Вити. — А когда он выскочил из подъезда и перепрыгнул через какой-то забор, меня укусила собака. Там все было странное. Ты сказал, что это новый район такой в городе, но я точно знаю, нет таких районов! Черва, ты… хочешь повесить на меня мокруху, но мента зарезал ты! Слышишь, Гром, или как там тебя? Это он тебя зарезал как псих! А мы с Длинным просто тащили. Это все он!
— Ах ты жирная скотина! — прошипел Червяков. — Петух недобитый!
Витя не успел охнуть, как стальное лезвие мелькнуло возле лица мордоворота, его голова запрокинулась и на шее выступила кровавая полоса.
Парень захрипел, схватился за горло и повалился на
