планы Стейза разбивались о жестокую реальность: он был неспособен вести продуманные беседы с той, к кому его тянуло так неудержимо. Сталкиваясь с ней в коридорах, он все силы тратил на то, чтобы остаться цивилизованным человеком и не превратиться в оголтелого дикаря. Дикаря, желающего одного: взвалить на плечо свою женщину и оттащить в свою пещеру, невзирая на вопли протеста.
– Как она себя чувствует? – отрывисто спросил он.
Психотерапевт ничуть не удивился, что с темы психологических затруднений они перешли к обсуждению самочувствия третьих лиц, и не усомнился, кто имеется в виду под местоимением «она».
– Таша демонстрирует все признаки глубокой депрессии, – серьёзно и озабоченно ответил психотерапевт, – но у меня нет уверенности в причинах её критического состояния. Оно вполне может быть спровоцировано теми же факторами, что у многих других людей в нынешнее время: мысли о предстоящей гибели галактик почему-то никого не успокаивают.
– Нервные перегрузки Таши – не повод для шуток, – рыкнул Стейз. – Если она нуждается в вашей профессиональной помощи, вы обязаны её оказать.
– Согласен, но Галактический Совет всё последнее тысячелетие упорно не рассматривает закон о принудительной психологической поддержке. Стратег, не смотрите зверем, я не могу консультировать человека по вопросам, которые он не желает обсуждать. Знаете, на стол Верховному и даже на столы сенаторов Совета регулярно поступают прошения сотрудников Стратегического Центра об отмене обязательных встреч с психологами. Вы и сами приходили ко мне с мыслью, что приказы руководства не обсуждают, даже если те не имеют видимого смысла, верно? И каждый раз я объясняю сенаторам, что смысл этих встреч вовсе не в сиюминутной помощи, которая в самом деле чаще всего людям не нужна.
– А в чём же?
– В том, что когда кому-то впрямь потребуется помощь, он придёт к нам сам без раздумий, в силу привычки, в силу сложившегося убеждения, что есть специалисты, способные эту помощь оказать. В деле психологической поддержки важно не только мастерство психотерапевта, но и готовность человека принять такого рода помощь. Таша не готова.
– Её никогда не принуждали посещать психологов? – хмыкнул Стейз.
– Вероятнее всего. Вы поговорили с ней о том, что происходило с вами на Земле? Почему нет? Вы же осознаёте, что двухмесячный полный провал в памяти изнутри подтачивает ваше собственное психическое здоровье? Загоняет и вас в тяжёлое стрессовое состояние? Вы невольно переполняетесь убеждением, что в том провале затерялась чрезвычайно важная для вас информация, что вы утратили стократно больше, чем сохранили. Вы машинально кивнули – значит, я попал в точку. Стейз, вам жизненно необходимо поговорить с Ташей, попросить её описать каждый день, что выпал из вашей памяти! И заранее извиняюсь за нескромный вопрос, но вынужден задать его в силу профессиональной необходимости: ваши бывшие романтические отношения вы обсудили?
– Мы находились всего лишь на стадии предварительно знакомства, нечего и обсуждать, – глядя в сторону, сухо ответил Стейз.
– Вот как? – Психотерапевт нахмурился и потарабанил пальцами по столу. – Простите ещё раз, но откуда у вас такая информация?
– Таша сама мне сказала.
Откинувшись в кресле, знаток психологии крепко задумался, потёр ладонью подбородок, пробормотал себе под нос нечто вроде: «А мне так не показалось», и наконец изрёк:
– Таша из закрытого мира, не принадлежащего Альянсу. На её родине под выражением «предварительное знакомство» могут подразумевать нечто иное, чем у наурианцев. В сборнике исторических очерков я как-то наткнулся на рассказ о крупной общине, в которой знакомство мужчины и женщины считалось предварительным, несерьёзным и временным вплоть до рождения у них третьего ребёнка. – Тут Стейз поперхнулся чаем и во избежание непоправимых последствий поспешил выбросить из головы видение Таши, окружённой тремя их детишками. Его собеседник невозмутимо продолжил: – Вам следует выяснить подробности вашего "предварительного знакомства".
– Каким образом их выяснить? – задумался Стейз. – Я могу получить разрешение Военного стратега на проникновение в информационную среду её закрытого мира и взламывание их баз данных для выяснения брачных обычаев, но о наших с ней личных договорённостях так ничего не узнаешь.
Психотерапевт широко ухмыльнулся, с загадочным видом огляделся по сторонам и таинственно прошептал:
– Скажу вам по большому секрету, Стейз: люди изобрели уникальный и гениальный способ прояснять подобные недопонимания! И даже базы взламывать нет необходимости!
– Что за способ? – насторожился стратег, чувствуя большой подвох.
– Люди изобрели устную речь и научились беседовать между собой! И я отнюдь не шучу: способность людей к диалогу – величайшее достижение человеческих цивилизаций. Любые отношения требуют общения, и особенно необходимо разговаривать с человеком как раз в тех случаях, когда очень трудно сделать это.
Стейз счёл, что «очень трудно» – не эквивалентная замена определения «совершенно невозможно». Он лишался дара связных мыслей не только при виде её личика – его сводил с ума запах Таши, навевающий фантазии, неимоверно похожие на реальность. Ему мерещилось, он не просто на физическом уровне вспоминает прикосновение её горячих губ и обвивающих его нежных рук, а ощущает их! Каждый вдох, сделанный вблизи неё, заливал томительным чувством запредельного наслаждения и наполнял голову фантасмагорическими видениями переплетённых тел. Он не готов поверить в несерьёзность их знакомства, иначе откуда бы взялись такие несвойственные ему горячечные фантазии? А если огненная страсть заместила собой угасшие эмоции, то те должны были иметь мощность тысячи звёзд! Нет, что-то не сходилось у Стейза в алгебре чувств «несерьёзных отношений без обязательств», а он с детства привык верить в непогрешимость математики.
.
Родители, которых он навестил вечером и с которыми поделился возникшими у него сомнениями, выразились более определённо, чем психотерапевт.
– Что за чушь про «предварительное знакомство»? – вздёрнула брови мать. – Никто из вас не запрашивал биографические данные партнёра, не наводил справки о состоянии его здоровья, данных ДНК, физиологический совместимости, образовании и возможности адаптировать друг к другу ваши рабочие графики. Ни один из пунктов обычного для наурианцев предварительного знакомства не был вами пройдён. Зато вы проводили вместе всё свое свободное время, летали друг к другу за миллионы парсек и начали знакомство с родителями: у нас успели побывать, а твой запрос на посещение закрытого мира был одобрен уже после вашего исчезновения. К слову, во время визита к нам Таша смотрела на тебя так, будто ты единственный мужчина во Вселенной, что, мягко выражаясь, не характерно для стадии традиционного предварительного знакомства. В связи с чем не могу не поинтересоваться: ты не забыл о её
