предельной нагрузкой и не справлялись. Внутри было чудовищно жарко, и все мы свели одеяния к повязкам из легкой ткани вокруг бедер. Но я, наплевав на стыд, охотно обошелся бы и без неё, - уроженец Сибири, я всегда плохо переносил жару...
Впрочем, мне становилось легче, когда я видел почти нагую Иситталу. Она была поразительно красива, и я тайком любовался ей, отчаянно смущаясь.
Полет внутри Звезды занял всего несколько часов, но мне они показались вечностью. Лишь силовые поля спасли нас от падения в Ворота, - именно в них, почти невесомых на вид, скрывалась главная масса Звезды. Наконец, напротив от входной, мы увидели ещё одну шахту, гораздо меньше. Она вела в сумрачную многогранную полость, в которой плавал серый металлический шар. Всё это казалось небольшим и лишь по медлительности нашего движения я начал представлять размеры.
После полета над струящейся бездной, в которую проваливалось мироздание, мне начало казаться, что мы приближаемся к сердцу Вселенной, к месту, откуда движется всё. Я не мог объяснить своих чувств. Теперь вся прежняя жизнь на Земле казалась мне совершенно бесцветной и неинтересной, словно жизнь растения или ежа. Я не мог поверить, что мог умереть, не увидев всего этого. То, что люди умирали, не увидев Ворот, теперь казалось мне чудовищной несправедливостью.
- Это и есть центр управления, - показав на шар, сказал Анмай. - Но не только. Это опора, якорь... нет, не могу объяснить. Когда я был машиной, я это знал. Его диаметр - около двух тысяч миль, но это не планета. Это, скорее, похоже на погасшую звезду, или белый карлик, - там несколько слоев, всё более плотных... никаких машин в нашем понимании там нет. Я не помню полностью его устройства, но там есть уровень для... для живых существ. Мы должны найти вход.
Маневрируя среди силовых полей, - инертная масса для двигателей давно кончилась, - мы вышли на орбиту вокруг шара. Его покрывал сложнейший, бесконечно повторяющийся во всё меньших деталях узор. Однако Вэру, действуя скорее по интуиции, чем по памяти, всё же нашел вход. На сей раз не шахту, а квадратный туннель, прорезанный в монолитном выступе размером с гору, - одной из самых крупных деталей чудовищного узора. Когда корабль нырнул в него, я увидел, что туннель огромен, - но это была узнаваемая огромность. Мы оказались среди привычных масштабов.
Туннель выходил в кубический зал с мягко блестевшими стенами, без малейших признаков других входов. Снаружи едва пробивался бледный свет Ворот и зал казался полутемным. Когда мы сели, башмаки опор неожиданно ушли в монолитный металл, словно в сыр.
- Здесь всё из живой... пожалуй, это можно назвать нанометаллом, - предупредил Анмай. - Зато есть воздух и довольно прохладно. Похоже, нам надо выйти, - хотя бы для того, чтобы осмотреться.
6.
Мы вдвоем спустились вниз по узкой лесенке. Иситтала осталась в ангаре корабля, в бронированном скиммере. Анмай вновь надел свою боевую одежду. А вот я, с пустыми руками, без брони, без силового пояса, ощущал себя голым. С того самого мига, как мы влетели в туннель, я чувствовал себя как-то странно. Мысли разбегались в беспорядке, и я не сразу заметил, что в зале появилось ещё одно существо. Похоже, оно просто вышло из стены. Ещё через секунду я с удивлением понял, что это Анмай, - в той же одежде, и с тем же лицом, но без оружия и брони. Силового пояса тоже не было. Лишь его глаза были такими же, как на боевом шлеме файа, - совершенно черными, громадными и страшными. Существо не двигалось, спокойно глядя на нас и сложив руки на груди.
- Кто это? - почему-то шепотом спросил я.
- Ньярлат. Я имею в виду, настоящий, - помолчав ответил Анмай. - У Бесформенного нет своего облика. Он может принять любой, например, этот. Ведь он же Посланник... не-существо, даже не часть существа, а часть многих существ... это долго объяснять. Когда я был машиной, то хорошо его знал, и был не слишком с ним любезен. Теперь наша судьба зависит от него, и я не жду от него чего-то хорошего. Здесь не церемонятся с незваными гостями, а мы - незваные. Мы нарушили границу. Но я всё равно не смог бы вернуть тебя домой, минуя это место...
- Ты поступил глупо, явившись сюда, - голос Ньярлата тоже был похож на голос Вэру, только какой-то рваный, - словно он надергал слова из разных фраз и теперь механически составлял из них другие, заботясь лишь о смысле. Так могло говорить лишь существо, которому совершенно чужд человеческий образ мыслей. - Ты совершил большую глупость. Но зачем?
- Я хотел вернуть его домой, - Анмай показал на меня.
Изучающий взгляд Ньярлата обратился на меня и я вздрогнул. Не может же это быть на самом деле...
- Это глупая прихоть, - его и твоя. В конце концов, это просто невозможно без помощи файа, а я уже очень давно не слышал о них, - они исчезли из этой Вселенной. Когда-то мы хорошо понимали друг друга. Но, хотя наши души похожи, ты стал столь наивен, что надеялся на мою жалость или сострадание. Мне знакомы эти понятия, но они - вне меня. Ты просто забыл мою суть, - ты глуп. Это не твоя вина, но раз ты здесь, я должен это сделать.
- Что?
- Что делают с теми, кто нарушил границу? Глупый вопрос, но я отвечу. Очень давно, когда ты ещё был Единым Правителем Фамайа, ты убил два миллиарда людей в ядерной войне. Мне, собственно, нет до этого дела, но у Мэйат за всё нужно платить, а я здесь главный казначей. Такова моя сущность и мой долг. Тебе понятно?
- Да, - Анмай говорил совершенно спокойно. - А что будет с ними? - он показал на меня, потом назад.
- Вы все умрете внутри себя, - Ньярлат вытянул правую руку. Она была пуста, но вокруг неё стал разгораться мертвенно-лиловый свет, собираясь в туманный огненный шар. - Здесь нельзя убивать, - но только тела, к сознаниям это не относится. Иситтала повторила твоё преступление, а он, - Ньярлат показал на меня, - просто...
Анмай опередил его лишь на мгновение, вскинув свою вооруженную руку.
Зал пронзила лазерная молния, ударив в грудь Ньярлата. Тот, казалось,
