на ноги, используя для этого только ступни. В это время позади меня вся река окрасилась в темный цвет, будто сотни тысяч осьминогов единовременно выпустили свои чернила. Щелчок пальцев, и река больше не течет прямо, а изгибается и поднимается вверх. Создавая впечатление, будто меня должна была в любой момент покрыть угольно-черная волна погибели.
— Сволочь, тебя вообще можно убить?! — когда патроны в пистолете кончились, она откинула его в сторону, вставая в оборонительную позицию. Хотя и идиоту было понятно, что финал для неё очевиден.
— Нет ничего бессмертного, — без толики безумия ответил я. — Теперь же, мне надо захватить тебя живой и сломить волю, так что не обессудь.
Как истинный джентльмен и дворянин, я сделал элегантный поклон, после чего река тьмы покрыла нас обоих, вместе со всей береговой частью леса.
Глава 74
Темница Лектората немного изменилась. Сначала здесь было всё излишне хорошо отстроено. Крепкие потолки, новые решетки и первоклассная штукатурка стен. Простыми словами — не темница, а гостиница с экзотическими услугами. Примите три иглы в ногти сегодня, и завтра вы получите три иглы в подарок. Если говорить лозунгами из рекламных щитов в моём прошлом мире. Однако спустя время не только атмосфера из криков обреченных и практиков в темных капюшонах давила на мозги. Даже обычные камеры, не убранные больше полугода, приспособились к задаче нагнетания ужаса.
— Рад был с вами пообщаться, — хватая беловолосую девушку с ещё более короткой стрижкой, я слегка зафиксировал её голову, чтобы наши взгляды встретились. — Но вынужден попрощаться, через два-три дня вы будете публично казнены за многочисленные преступления против граждан Империи.
— Ублюдок, ты шестёрка Хонеста! — найдя в себе немного сил, изуродованное из-за воздействия тьмы лицо девушки неестественно для человека скорчилось, а уже после этого в меня попытались плюнуть. В этом мире странные люди, чуть-что и начинают применять менталитет корейцев, где драться нельзя, зато плеваться разрешается. Резко наклонив голову жертвы, я дал её плевку достигнуть лишь пола, покрытого странной субстанцией.
— Как грубо, прямо ранила в сердце, разорвала его, утопив в собственной крови, — драматично я перечислил её недавние действия с пистолетом, переводя всё в шутку уже во второй раз. — Но, ладно, можешь порадоваться. Министр над всеми министрами готовит яростный побег из дворца, если уже его не осуществил. Крысы бегут первыми с тонущего корабля, а учитывая грядущее… Этого грызуна можно понять.
Отстраняясь от девушки, я несильно похлопал ладонями, чтобы согнать с темных перчаток бактерии жалкой женщины. Во многом из-за таких как она все события сложились подобным образом. Это подарило массу возможностей для меня, но не добавило уважения к врагам с моей стороны. Я не против воспользоваться подвернувшимися благами, но не каждому источнику удачи стоит отдать должное уважение.
— Так вы знаете? — после мрачного вопроса предводитель Ночного рейда на миг замерла.
— Мы знаем всё, что знаем, а чего не знаем, того не знаем. Кху-ху-ху, — посмеиваясь, я вышел из камеры, плотно закрывая решётчатую дверь, на которой наконец-то появилась ржавчина. Белоснежные темницы мало способствуют распространению страха среди заключенных.
Направляясь на первый этаж под уважительные поклоны практиков и лекторов, мне хотелось на миг научиться останавливать время. Уже без малого два часа ночи, а работы меньше отнюдь не стало. Наоборот, её количество только возрастает с каждой секундой.
Вот, например, на первом этаже мне встретились Занк с Серью. Они получили много привилегий, вследствие чего стали уважаемыми лекторами. В операции по защите столицы, где весь Лекторат рассредоточил силы на десяти ключевых районах внутри города, они также выступали двумя предводителями из десяти. При том, что другие восемь столпов Лектората отнюдь не лекторы, а наставники других городов и регионов нашей страны. Собственно говоря, в любом мире будут рьяно процветать семейные связи и чрезмерная благосклонность к горстке людей, приближенных к верхушке власти.
— Ваше преосвященство! — стоило девушке с красивыми каштановыми волосами меня увидеть, как она перестала общаться о чём-то с напарником и сразу подбежала ко мне. Пересилив девичье желание к объятиям, она смущено спросила. — По какому поводу вы решили нас навестить?
Я проходил мимо — этот ответ никого не устроит, но его все примут. На самом деле, простая проверка своей собственности. Параллельно я держал путь в свой кабинет, чтобы получить пустые грамоты на помилование от всех мыслимых и не мыслимых грехов. Если переводить на обычные слова, то простое помилование, сравнимое с императорским. Теперь, когда Ночной рейд остался без лидера, его уничтожение не принесёт много пользы. А вот использовать — всегда пожалуйста.
— Наставник Ахиллес! — подошедший Занк также поклонился, а после добродушно улыбнулся. В моём присутствии ему не приходилось беспокоиться о чтении мыслей, поскольку через вампирскую защиту пробиться практически невозможно.
Элементарно дисциплина Доминирование не позволит прикоснуться к разуму из-за своей своенравности. Да, некоторые дисциплины буквально выгравированы на душе, так что способны отвечать за некоторые вещи самостоятельно. Например, дисциплина Стойкость имеет особенную способность, которая своевольно восстанавливает любые повреждения плоти с течением времени, так что долго притворяться раненым при всём желании не получится, без дисциплины Изменчивость.
— Рад вас видеть в добром здравии. У меня для вас два подарка, — весело обратился к двум ближайшим подчиненным на стороне инквизиции. Оба доказали свою ценность, так что дары будут в соответствии с их желаниями, а не моими решениями. — Занк, подойди, — попросил я здорового парня подойти поближе, чтобы схватить его за запястье и влить вампирскую энергию.
Когда её в организме высокого парня накопилось достаточно много, то мне уже стало проще через дисциплины Доминирование и Демонизм очистить его сознание от сжигающей изнутри совести, отчего более Занка не должны волновать голоса в голове. От подобного его сердце станет более черствым, но разум очистится в цвет природной воды из источника жизни.
— Более голоса не побеспокоят тебя, мой друг, — я дал наставление лектору двигаться дальше, оставляя невзгоды позади… словно отец своему сыну перед началом кровопролитной войны. Такое сравнение не случайно, поскольку даже с черствым сердцем из глаз человека передо мной полились слезы радости. Плачь, плачь, плачь. В конце концов, самые гнилые люди — это люди, которые в своё время выплакали все слезы.
— Спасибо! Я буду обязан вам по гроб жизни и никогда этого не забуду! Они замолчали, замолчали! — громко повторил бывший палач, тронувшейся умом на почве бесконечных пыток невинных людей.
— Сатис, — невольно я заговорил на латыни, попросив человека прекратить так громко изливать душу, но вовремя вспомнил, что в этом мире данный язык даже не рождался. — Прекращай, лучше направь энергию на борьбу
