—А как же раньше?— удивилась я.
—Раньше ты просто пахла привлекательно. Иногда запах становился сильнее, иногда слабее, иногда вызывал неоднозначные желания.
—Норд определяет по запаху мое настроение. Описывает оттенки самого запаха.
—Боюсь, для этого у меня не настолько образное мышление.
—Я и не говорю, что это плохо. Вы разные, я понимаю, и мне нравится, что вы не похожи друг на друга.— Я выводила указательным пальцем узор на мужской груди. Невидимые петельки, спиральки, завитушки.— И из-за меня вы теперь так или иначе связаны и друг с другом.
—Айшель, мы слишком давно и прочно связаны друг с другом, чтобы начинать сейчас роптать на судьбу.
—Но собрат, наставник, сосед, надзиратель, даже друг — это не то же самое, что…— я умолкла, не зная, как определить статус мужчин.
Как их назвать? По законам любой страны ни один из них не приходится мне ни женихом, ни мужем, как я и им не невеста, не жена. Разумеется, едва ли подобная мелочь имела сейчас значение, но мне стало любопытно: как они представляли бы меня в обществе? Или как я знакомила бы их с моими родителями?
Глупо, конечно. Лишь очередная несбыточная мечта о жизни, которая никогда уже не будет нормальной, такой, какой должна быть по меркам, представлениям общества. И я не уверена, что на самом деле стремилась когда-либо к подобному существованию, что хотела бы сейчас жить согласно мнению большинства о приличиях.
Укол холода глубоко внутри напоминанием, что привязка завершена, но не все сопутствовавшие ей обстоятельства улажены.
Дрэйк нахмурился сильнее, но я прижала ладонь к его груди в попытке удержать.
—Я сама с ним поговорю. Пожалуйста, не вмешивайся, не надо устраивать здесь сражение,— попросила я и встала торопливо с кровати.
Выскочила в гостиную, закрыла дверь в спальню и бросилась к выходу в коридор. Но выйти не успела — едва приблизилась к двери, как створка распахнулась резко, ударившись о стену. Я застыла, наткнувшись и на волну холода, и на ярость в светлых ледяных глазах. Нордан окинул меня взглядом цепким, быстрым, затем шагнул ко мне, втянул с шумом воздух возле моего лица. Безошибочно взял меня за правую руку, поднял, рассматривая черный узор.
—Какого Дирга вы творите, Шель? Совсем рехнулись?— голос прозвучал негромко, зло, ломким весенним льдом.— Вас на полчаса нельзя оставить одних?— Нордан глянул мимо меня.
Я обернулась. Сломанный стол, рассыпанные книги вокруг, осколки стекла, разбившаяся лампа. Рубашка Дрэйка белым пятном на темном ковре
—Норд, пожалуйста, успокойся, мы…
—Да знаю я, что вы,— перебил Нордан.— Думаешь, я не догадываюсь, что означает этот браслет, что это такое новое появилось в твоем запахе, чего не было еще пару часов назад? Не смогу понять по твоему запаху, чем вы занимались в мое отсутствие? Предполагали, что, раз меня нет дома, я ничего не почувствую? И, как посмотрю, вы дивно развлеклись, стоило мне уйти. Целый концерт устроили на потеху прислуге!
Я попыталась освободить руку, но Нордан только крепче сжал пальцы. Тихий стук двери спальни, и Дрэйка рядом я скорее ощутила, чем успела отметить зрением.
—Я всего лишь попросил присмотреть за ней, пока меня не будет,— процедил Нордан медленно, глядя уже не на меня — на Дрэйка рядом со мной. И каждое слово расползалось трещинами, сквозь которые пробивались, готовые сорваться с поводка, гнев, ревность, горечь.— Присмотреть, а не подвергать опасности мою женщину или ребенка.
—Хотим мы того или нет, но Айшель уже не может быть только твоей или только моей женщиной,— Дрэйк говорил спокойно, невозмутимо, словно и не произошло ничего особенного, но я чувствовала, как в воздухе смешивались контрастно холод и жар, как сплетались эмоции и порожденная ими магия, пытаясь ускользнуть, сбросить жесткий ошейник контроля.
—О, как мы запели!— Я вздрогнула от едкой иронии, и Нордан все-таки отпустил мою руку.— А не ты ли позавчера уверял, что Айшель будет лучше без тебя? Что готов отпустить ее, наплевав на собственные чувства, лишь бы она была в безопасности? И что только влияние незавершенной привязки на Айшель удерживает тебя от этого шага?
Я повернулась, встав между мужчинами, уперлась каждому ладонью в грудь.
—Прекратите немедленно говорить обо мне так, будто меня здесь нет! Как, по-вашему, я должна не волноваться, если вы готовы в любую секунду сцепиться, словно голодные псы, дерущиеся за кость? Норд, пожалуйста, давай поговорим спокойно, вдвоем.— Я посмотрела предостерегающе на Дрэйка и повернулась к Нордану.— Пожалуйста.
Минуту, показавшуюся мне бесконечно долгой, мужчины молчали, не сводя друг с друга напряженного, тяжелого взгляда. Наконец отвернулись друг от друга одновременно, отступили в разные стороны. Я взяла Нордана за руку, вывела в коридор, закрыла дверь. Осмотрелась быстро, убеждаясь, что поблизости никого больше нет. Мужчина сразу стряхнул мои пальцы, прошелся от стены до стены, встал спиной ко мне.
—Я полагал, что хотя бы на благоразумие Дрэйка можно рассчитывать,— произнес он негромко.— Но, похоже, в этом мире не осталось ничего неизменного.
—Норд, со мной все в порядке,— заверила я.— Вторая доза яда не повредила ни мне, ни ребенку. В конце концов, он зачат благодаря яду. И я не знаю, что бывает, если привязка так и остается не инициированной полностью. К тому же разве не ты предлагал оглушить Дрэйка и сцедить яд?
—Речь шла об укусе как о завершающей стадии привязки, а не о явно бурном тра… бурном сексе на всех предметах мебели, что подвернутся под руку.
—Так дело не в укусе, а в том, что мы…
—Дело во всем, Шель.— Нордан развернулся, шагнул ко мне, прижал к стене возле двери. Провел пальцами по моей шее, по месту укуса.— Тебя касался другой мужчина, его запах остался на тебе. Теперь я и его чую, надеюсь, хотя бы эмоциональный фон не будет прилагаться «приятным» дополнением.— Нордан склонился к моему лицу. Его дыхание на моих губах, голос, звучащий едва слышно, хрипло.— Я знаю, как тебе понравилось… представляю, как ты стонала, как выгибалась… в его руках. За такое я готов убить вас обоих… но твой аромат по-прежнему манит, сводит исподволь с ума. И, даже зная, что ты только что была с ним, я все равно тебя хочу. Здесь, сейчас. Снова укусить тебя, пометить как свою женщину…
И бездна тоже желала. Отзывалась сладкой дрожью по телу, затеплившимся хмельным предвкушением. Когда Нордан поцеловал меня столь же жадно, требовательно, я не колеблясь ответила, обняла мужчину, ощущая его руки на бедрах, с трудом понимая, что происходит, почему желание всколыхнулось так неожиданно, хотя я действительно только что была с Дрэйком и мне казалось, должно пройти немного больше времени, прежде чем…
Нордан застыл вдруг, прервав поцелуй. Легкие торопливые шаги по коридору, голос Пенелопы, негромкий, полный страха.
—Прошу прощения, но там к вам…
—Милая барышня, можете не трудиться представлять меня. В этом нет нужды.
