же вслух спросил сам себя. – Откуда же у тебя, родной, пистолет – то взялся?
– Вот это действительно загадка. – Отозвался Паромов. – Я ведь его еще там, в каморке, перед тем как в комнату сопроводить, незаметно обыскал. Физик был чист, в этом я уверен.
– В том – то и дело, что я тоже в этом уверен, – грустная улыбка изломала губы Громова. – Ведь еще подходя к дому я сканировал все огнестрельное оружие в радиусе километра и изменил его молекулярную структуру от чего оно из железа превратилось в песок, но как мог сохраниться этот пистолет ума не приложу.
– А может он был у Осокина? – Высказал свою догадку Бочкарев.
Сергей круто развернулся к нему всем телом: – Ну-ка, ну-ка. Что ты сказал? При Осокине? Петя, тебе кто-нибудь говорил, что ты гений?
– Зачем сразу «гений» – польщенно улыбнулся Бочкарев. – Я уже сегодня с одним познакомился, с меня хватит. Можно просто «Его Величество Петр Васильевич».
– Ну конечно же у Осокина. – Не обращая внимания на реплику друга продолжал размышлять вслух Сергей. – Ведь он все время был под защитой, и поэтому я не мог его сканировать, а потом, я был просто не в состоянии, да мне и голову не пришло снова проверить дом на предмет оружия. А ведь именно из-за моей оплошности Шустер и погиб.
– Вот здесь ты не прав. – Возразил Морозов. – Я думаюфизик, как только понял кто перед ним, сразу же принял решение покончить с собой, и, если бы не было пистолета он бы избрал другой способ.
– Какой? – С любопытством поглядел на него Бочкарев.
– Выпрыгнул бы в окно, повесился бы в туалете, выскочил бы на полном ходу из машины, да мало ли еще как. Дурное дело не хитрое.
– Это он тебе сам нашептал? – Прищурился Петр.
– Психологию «Ваше Величество» надо изучать. – Вмешался в диалог Сергей. – У него были явные признаки суицидальной шизофрении помноженной на мании величия. Это очень гремучая смесь. Слава я прав?
– Абсолютно. Это тяжелая форма психической болезни, которая, увы, пока не лечится.
– А ты откуда знаешь? – С удивлением посмотрел на него Бочкарев.
– Психологию, «Ваше Величество» надо изучать.
– Снимаю перед вами корону. – склонил голову Петр.
– Хватит паясничать. У нас сегодня два трупа, а вы шутки шутите. – Недовольно осадил друзей Громов.
Шереметьево встретил пассажиров совсем не весенней жарой. Пройдя таможню, и паспортный контроль друзья выбрались из стеклянно – бетонного саркофага на раскаленный асфальт.
– Уф. Ну и жара. – Размазывая пот по лоснящемуся лицу пробормотал Бочкарев. – Мужики, мы случайно рейсы не перепутали? В эту пору так жарко может быть только в Африке.
– Ну что, в машину и к Владимировичу на ковер? – Не обращая внимания на причитания Петра спросил Морозов.
– Нет. – Щурясь от яркого солнца покачал головой Громов. – Мы еще не выполнили задание.
– Как не выполнили? Осокин ликвидирован, физик найден, что еще? – Не понял Паромов.
– Его изобретение.
– Так он же его куда-то спрятал. – Пожал плечами Морозов. – Поди теперь узнай куда.
– Я знаю, поехали. – Тряхнул головой Сергей словно сбрасывая с себя оцепенение, и не оглядываясь зашагал к стоянке. Друзья молча поспешили за ним.
Неприметная «Лада» с трудом выбралась из огромного, человеческого улья, и направилась на северо-восток по разбитым, российским дорогам.
– Ты уверен, что его хреновина не покидала пределы центра? – Спросил Паромов морщась после очередной ямы.
– Абсолютно. – Громов сидел на переднем сидении, и как штурман руководил действиями Морозова. – Шустер, когда говорил о своем изобретении четко представил себе где оно находится, мне оставалось лишь считать информацию.
– Как все просто, а! – Восхищенно воскликнул Бочкарев. – Вот бы мне так научиться.
Сергей обернулся и покачал головой: – Ох не советую, Петя. Не дай и не приведи тебе это уметь.
Бочкарев немного помолчал.: – Да я все понимаю, извини, ляпнул не подумавши.
Чтобы разрядить Морозов толкнул Петра в бок: – Смотри, смотри из кустов белка выглядывает.
– Это скорей всего медведь. – Прильнул к окну Паромов стараясь что-то разглядеть в мелькающих зарослях.
– Сами вы белка с медведем – это Романов за нами наблюдает. – С серьезным лицом высказал предположение Бочкарев, и дружный смех в четыре глотки спугнул с придорожных кустов стайку птиц.
– Серёга долго еще? – отсмеявшись спросил Морозов.
– Километров через десять будет поворот перед ним и остановимся.
Узкая полоска чудом сохранившегося асфальта плавно поворачивала налево. Не доезжая изгиба Морозов съехал на обочину, и заглушил двигатель.
– Значит так. – Повернулся Громов чтобы видеть всех сидящих в салоне. – Меня не ждите, отправляйтесь в Москву и будьте где-нибудь по близости от здания ФСБ. Я вас найду.
– Нет, так дело не пойдет. – Возмутился Паромов. – Как ты обратно-то доберешься? Отсюда до столицы почти два часа езды, а попутку ловить – сам видишь. Здесь быстрее того же медведя поймаешь чем машину.
– Есть разные способы. – Уклончиво ответил Сергей, открывая дверь. – И не факт, что я выберу попутку. Все парни, до скорого.
Громов вышел из машины, и не оборачиваясь пошел к лесополосе. С трудом пробравшись сквозь одичавшие дебри он выбрался на просторное, похожее на степь поле. Холмистое, покрытое высокой, местами доходившей до пояса, никогда не кошенной травой, оно казалось пустынной, забытой людьми землей. Хирург на несколько секунд остановился, прислушался к щебетанию птиц, вдохнул полной грудью аромат луговых трав, и… услышал за спиной хруст сухих веток. Из лесопосадки, уварачиваясь от еловых пощечин и бормоча проклятья, вышел Бочкарев.
– Петь в чем дело? – Нахмурился Громов. – Почему не остался с ребятами, а потянулся за мной? Я же просил. Хочешь провалить все дело?
– Наоборот. – Стирая с лица паутину с хитрым прищуром посмотрел на него Петр. – У двоих достать эту хреновину шансов гораздо больше чем у одного. Вот смотри. – Бочкарев взял Сергея под руку, и продолжая идти увлек его за собой. – Четыре глаза видят больше чем два? Больше. А четыре уха соответственно больше слышат. А если вдруг придется кому-нибудь зубы заговорить или мозги запудрить, так я в этом деле профессионал и могу тебе вперед сто очков дать.
– Постой какие очки?! Какая фора? Ты что сбрендил? А ну возвращайся в машину немедленно! Это приказ! – Громов говорил тихо, но требовательно.
– Не могу Сергей Геннадьевич. – Притворно вздохнув развел руками Бочкарев. – Они уже уехали.
Громов в упор посмотрел на Петра: – И что мне теперь с тобой делать?
– Взять с собой.
Сергей хотел было разразиться гневной тирадой, и отправить Бочкарева обратно, но посмотрев ему в глаза задумался. Два молодых человека стояли у кромки огромного луга, и молча смотрели друг на друга.
– Хорошо мы пойдем вместе, но смотри, Петь,
