он меня любит, и заботится обо мне, хотя мы не виделись несколько лет, но Осокин все про него рассказал.
– И вы ему поверили? – Громов был поражен этой новостью.
– Поначалу нет, но потом он привел очень веские аргументы.
– Можно узнать какие?
– Отец появился в моей жизни в тот момент, когда я окончил магистратуру, и в одном из Московских НИИ сделал парочку открытий.
– И что из этого? – Пожал плечами Морозов. – Может до этого он не знал где вы находитесь.
– Он все прекрасно знал. – С раздражением ответил Шустер. – Просто до этого времени я ему был не нужен. А вот когда в нашей стране решили создать центр управления большого коллайдера, и потребовались гениальные физики – вот тут-то он обо мне и вспомнил.
– А до этого вы не встречались? – Задал вопрос Громов внимательно следя за профессором. Шустер засмеялся.
– Почему же. Виделись несколько раз. Отец ко мне в школу наведывался, потом в институт, но это были так, мимолетные встречи.
– Тогда почему Вы решили, что это он позаботился о Вашем переводе в секретный центр, а не, скажем, мировой научный совет? – спросил Сергей. – Ведь ему легче было бы следить за Вами в том же НИИ чем там. Это ведь не его ведомство.
– Осокин сказал, что охрана, и обслуживающий персонал подчиняются Романову.
– Ложь! – Не сдержавшись воскликнул Громов. – Там работают люди из другого, специально для этого созданного отдела.
– Да? – Шустер резко развернулся и посмотрел в глаза Громову. Его лицо побледнело от едва сдерживаемого гнева. – А как вы объясните то, что девушка, которую я любил оказалась его агентом?
– Это Вам опять же Осокин сказал?
– И не только. Он показал несколько фото на которых Романов с ней беседует.
– В кабинете?
– В каком кабинете? Нет. В парке, кафе, а одно фото сделано у дома матери.
– Девушка была знакома с вашей мамой?
– Конечно, они питали друг к другу довольно теплые чувства.
– Тогда почему бы Вам не допустить, что ваш отец просто хотел познакомиться со своей будущей невесткой?
– Этот снимок был сделан за день до смерти матери.
– Ваша мать умерла?
– А вы не знали? Романов её убил.
– Бьюсь об заклад это Осокин Вам сказал. – Вмешался в диалог Морозов.
– Да! – Обернулся к нему Шустер. – Да! Да! Да! Мать хотела, чтобы я ушел из центра, а отец был против.
– Это он вам говорил?
– Нет.
– Мать?
– Нет, Сергей, но не важно кто сказал важно, что Сергей, следивший за ним, и соседи видели как в день смерти Романов выходил из её квартиры.
– А зачем Осокин следил за ним? Это Вы его попросили?
– Я никого ни о чем не просил! –Выходя из себя повысил голос Шустер. – Не знаю для чего ему это было нужно, но знаю одно после его визита мою мать нашли мертвой!
– Её убили?
– Официально она умерла от инфаркта.
– Когда это случилась?
– За два дня до моего отъезда. Именно смерть матери и послужила толчком к принятию этого решения.
– А Вам не приходило в голову, что её смерть мог подстроить сам Осокин чтобы заставить Вас уехать из страны?
Лицо физика перекосила гримаса презрения. : – Я так и знал, что отец постарается убрать единственного свидетеля, а потом взвалить на него все свои преступления. Сергей предупреждал, что он подлый, и низкий человек! Романов любой ценой хочет сделать из меня послушного раба системы, но я не раб! Слышите?! Я гений и никогда не стану на колени ни перед отцом, ни перед правительством, ни перед кем! – Голос Шустера сорвался на крик. В возбуждении он стал метаться по комнате, то и дело останавливаясь у трупа Осокина. Наконец, немного успокоившись, физик встал у стола рядом с телом. – Могу я на свой вопрос получить правдивый ответ?
– Конечно. – Громов напрягся. Он видел в каком взвинченным состоянии сейчас находится профессор.
– Это вы убили Осокина?
– Да. – После продолжительной паузы ответил Сергей. – Нам пришлось защищаться.
– Враньё! Вы специально прилетели сюда чтобы убить его, и тем самым лишить меня единственного друга и защитника рядом с которым я чувствовал себя в безопасности. – Шустер поставил портфель на стол, и положил трясущуюся руку на плечо Осокина. – Эх Сергей, Сергей. Если бы я знал, чем может закончиться твоя помощь мне.
– Юрий Владимирович поехали домой. – Как можно мягче сказал Громов.
– Домой?! – Пылая бешенством воскликнул Шустер. – В страну где великих ученых запирают как зверей в клетки?! Где отец, в угоду правительству, убивает мать своего ребенка?! Где КГБ бесцеремонно вторгается в личную жизнь подсовывая в качестве невесты своего агента?!
– Все это не так. Позвольте я объясню. – Попытался успокоить его Громов.
– Молчать!!! – Заорал профессор.
– Выслушайте меня. – Сергей сделал попытку обойти стол.
– Не двигайтесь!! – Взвизгнул Шустер наставляя на него неизвестно откуда взявшийся пистолет.
Находящиеся в комнате застыли на месте. В следующее мгновение произошло то, чего никто не мог ожидать. Профессор посмотрел на Осокина, и приложил ствол к своему виску.
– Не делай этого! Остановитесь! – Закричал Громов бросаясь к физику, но выстрел грохотом пронесся по комнате наполнив её запахом пороха.
Звенящую тишину нарушили вбежавшие Бочкарев и Паромов.
– Что случилось? Кто стрелял? – Парни в волнении всматривались в бледные лица друзей. Морозов жестом показал на стол. За ним, уткнувшись головой в туфли Осокина лежал Юрий Владимирович Шустер.
– Ни хрена себе. – Бочкарев изумленно посмотрел на Сергея. – На что же он так обиделся?
– На Родину. – Вышел из оцепенения Морозов.
Петр еще раз взглянул на тело ученого: – Чем же она тебе так не угодила? Премию зажала?
– Долго рассказывать. – Вздохнул Громов. В его лице не было ни кровинки. – Вы его вещи собрали?
– Да. – Паромов махнул стареньким, потрёпанным чемоданом.
– Хорошо. – Сергей взял со стола портфель, и протянул его Бочкареву. – Возьмите еще вот это, и спускайтесь к машине. Я вас догоню.
Когда друзья вышли Громов склонился над телом профессора: – Дурак ты, хоть и ученый. – С грустью произнес он и принялся ощупывать его одежду. Вскоре, под подкладкой пиджака Сергей обнаружил какой-то предмет. Распоров шов Громов извлек оттуда пластиковую карточку с фотографией и данными физика. Это был пропуск в самую секретную часть лаборатории, где собственно и работал, до побега, Шустер выпрямившись Сергей бросил прощальный взгляд на остывающее тело ученого, горестно вздохнул, и поспешил к ребятам.
Некоторое время парни ехали молча, каждый по-своему переживая случившееся. Морозов, ведя машину, то и дело поглядывал в зеркало на сосредоточенное лицо Громова.
– Сергей, извини, что отвлекаю, как Владимировичу докладывать-то будем?
– Пока не знаю. – Рассеянно ответил тот, и туту
