устрашающий убор в форме драконьей головы.
— Все это когда-то казалось правильным, — заговорил он сквозь респираторную решетку между клыками. — Достойной целью, к которой мы стремились.
— Это дело исчерпало себя, брат. Теперь мы с тобой должны с ним покончить.
— А я рад, что успел вновь увидеть мой легион, хоть и не полный, но выживший.
Галлик не ответил. Он не мог рассчитывать на подобный финал. Подняв щит, воин развернулся и отправился к выходу с посадочной палубы.
Глава 27. Последние счеты
Обек бежал всю дорогу от телепортариума до секретной палубы, где, как он знал, полагалось находиться Зау'уллу. Преодолеть надо было всего лишь две палубы, но путь, казалось, занял целую вечность.
Капеллана он обнаружил прислонившимся к стене среди еще дымившихся и горящих тел. Перед хранилищем разыгралась настоящая битва, и весьма жестокая. Все лежащие здесь тела принадлежали Саламандрам. Краск и его воины, еще держа оружие наготове, остановились у самого входа.
— Отец Огня... — прошептал Обек.
Подбежав к Зау'уллу, он не обнаружил никаких признаков жизни и начал опасаться самого худшего.
Черную броню капеллана покрывали пятна высохшей крови, половину лица — ожоги от пламени затухающего пожара.
Обек уже увидел Занду, Варра и последних воинов из его отделения и понял, что все они мертвы. Но их убийцы, Морикана Безмолвного, нигде не было видно.
Зау'улл приоткрыл глаза, и капитан облегченно выдохнул:
— Это все Ворон? Он здесь?
Он уже схватился на рукоять пистолета, но Отец Огня покачал головой.
Только сейчас Обек заметил жезл с головой змия, все еще зажатый в пальцах капеллана.
— Это?..
Он присел рядом, чтобы проверить жизненные показатели.
— Прости... брат-капитан, — слабым, прерывающимся голосом заговорил капеллан. — Но я снова обрел свою веру. Я вижу Вулкана... не в пламени... — Он поднял руку к лицу Обека. — В тебе. — Его веки опустились, но через мгновение снова поднялись, взгляд обратился к горестно застывшему рядом Краску, потом к Ксену. — Во всех вас.
— Не разговаривай, — посоветовал ему Обек. — Апотекарий еще может тебе помочь.
Зау'улл с трудом дышал поврежденными легкими. Он печально покачал головой и слабо улыбнулся:
— Никому из нас не суждена... долгая жизнь.
Его рука опустилась, и капеллан затих.
Обек, повесив голову, закрыл ему глаза. Капитан и не предполагал, что цена миссии, принятой им в Хранилище на Прометее, будет такой высокой.
— Носитель Огня, — окликнул его Краск после нескольких мгновений тишины. Его воины почтительно выстроились позади своего командира. — Что теперь?
Обек пристегнул жезл-змий к своей броне. Позже он непременно доставит его в хранилище, а пока...
— Т'келл все еще на борту того корабля. И мы обязательно должны его вернуть.
— Посадочные палубы разгромлены, и я сомневаюсь, что телепортариум «Стойкого» нас примет.
Краск был прав, но у Обека имелась другая идея вторжения. Он вызвал по воксу капитана корабля:
— Мастер Рейне.
— Да, мой господин, — послышался в ответ голос старого странника. Долгие годы службы на флоте легиона так и не исправили сильный акцент уроженца Ноктюрна. — Каков будет приказ?
— Подведи «Чашу» к «Стойкому» для абордажа.
Рейне, сильно обеспокоенный таким маневром, прочистил горло:
— Так близко. Их орудия разорвут нас в клочья.
Обек мрачно усмехнулся:
— Улок не будет по нам стрелять, Он еще верит в свое преимущество над нами и хочет получить груз нашего корабля. Подведи нас как можно ближе, только чтобы не протаранить.
Рейне неуверенно подтвердил получение приказа и приступил к его выполнению. Несколько мгновений спустя разогретые плазменные двигатели «Чаши огня» заставили палубу завибрировать.
— Мы преодолеем пустоту в силовой броне, выйдя через пробоину в корпусе, — объявил Носитель Огня.
Возражений не последовало.
— Глаза в глаза, — с хищной усмешкой бросил Краск.
— Настолько, насколько осмелится Рейне, — согласился Обек.
Он уже повернулся к выходу с изолированной палубы, намереваясь возглавить миссию, как вдруг на его пути встал Ксен:
— Ты ранен, брат-капитан. Я вижу это по тому, как ты двигаешься... точнее, не двигаешься.
— Ты тоже, знаменосец.
Ксен стремительно выхватил оба меча. Игнас и Дракос оказались с обеих сторон от шеи Обека раньше, чем он успел схватиться за рукоять своего клинка.
— Не так тяжело, как ты. Кроме того, — продолжил он, аккуратно убирая мечи в ножны, — кто-то должен остаться на тот случай, если операция провалится. В отсутствие Т'келла хранитель артефактов — ты. — Пламенный Удар с восхищением и благоговением посмотрел на жезл с головой дракона. — Мы не откажемся от этой миссии.
— Как я понимаю, тебе не терпится снова добыть славу, — с иронией заметил Обек.
Ксен ухмыльнулся:
— Кто не может сказать о себе того же самого?
— Я, например, — ответил Обек и положил руку ему на плечо. — Верните нашего Отца Кузни, — попросил он.
— Вулкан жив! — отозвался Пламенный Удар и вслед за Краском и терминаторами направился к выходу.
— Вулкан жив, — повторил Обек, глядя им вслед.
Герметичные створки разошлись, выпустив белые облака газов и яркий свет посадочной палубы «Стойкого». Улок, вышедший первым, подозрительно посмотрел на Бессмертного, стоявшего в пятнадцати метрах, в самом конце служебного прохода. Свет люменов был притушен, и бионический глаз железного отца сверкнул в темноте злобным красным огоньком.
Арем Галлик в салюте приподнял свою силовую булаву, и только тогда Улок понял, что происходит. Его лицо стало суровым и холодным, как металл, заменявший большую часть тела.
— Плоть слаба, — с разочарованием произнес он и приказал Призракам атаковать.
Установка в центре зала криостазиса оказалась неимоверно сложным устройством. Она была сконструирована вокруг шестигранного сердечника ростом с дредноут «Контемптор», а трубы и кабели протянулись по всему залу площадью около гектара, доходя до каждого контейнера. Машину, глубоко утопленную в пол и окутанную морозным туманом, невозможно было увидеть с порога. Вблизи же она производила зловещее впечатление, словно металлический левиафан, раскинувший в сумраке свои бесчисленные щупальца.
Бесконечные ряды контейнеров с замороженными легионерами ошеломляли. Несмотря на туман, Т'келл видел, что здесь их не одна сотня. Целая армия, связанная трубками и кабелями, скрывала свои лица под заиндевевшими панелями. Это холодное помещение, где все было отделано металлом, напоминало не казарму, а лабораторию. Блестящее решение, рожденное гордыней и воплощенное одержимостью. В этом зале Т'келл увидел все, от чего предостерегали его
