— Если я смогу засвидетельствовать изменения во время превращения, — сказала Шиа, — я буду в состоянии выяснить, как лучше всего помочь Антониетте со зрением. Гены ягуаров необычайно сильны в этой семье. Это может стать нашим единственным шансом узнать информацию, которая нам необходима, чтобы помочь нашему народу в очень многих вещах.
— Я должен буду еще раз поговорить с Франко на эту тему. Мне хотелось бы, чтобы он осознал риски прежде, чем сделает это, — проговорил Байрон.
— Несомненно, — согласился Жак. — И не забудь, он превращался не раз и при этом не совершил никакого убийства.
— Он не помнит, — заметил Байрон, — это не то же самое, что знать. Он, очевидно, не контролирует животное, это оно контролирует его.
Шиа прошлась по комнате, остановившись возле витражного окна, чтобы дотронуться до изысканной работы.
— Я знаю, ты волнуешь по поводу Франко, Байрон, я не такая хладнокровная, как это кажется. Я ценю то, что эти люди не только любимы твоей Спутницей жизни, но стали семьей и для тебя. Я также ценю, что они приняли нас и наше отличие. Я бы никогда не поставила жизнь одного из членов твоей семьи под угрозу ради исследования, и неважно насколько оно важно для нашей расы. Я просто не сделала бы этого.
Жак тут же подошел к ней и привлек к себе.
— Никто не думает, что ты на это способна, Шиа.
Байрон покачал головой.
— Мне просто тяжеловато понимать всю эту генетику. Моя компетенция лежит в другой сфере и я никогда не смогу уяснить, как что-то, вроде наблюдения за превращением Франко в ягуара, в отличие от наблюдения за Жаком, может быть полезным.
— Это довольно увлекательно, — сказал Влад. — Я наблюдал, как бедный малыш Джозеф старается превратиться: одна половина его тела была птичьей, а вторая еще непонятно чьей. Он не запоминает, что надо держать образ.
— Это с какой стороны посмотреть, — проговорила Шиа. — Для меня, поскольку у нас такая огромная проблема с вынашиванием детей, генетика — первоочередная задача.
— Чему я благодарна, — промолвила Элеанор. — Наши женщины практически оставили все надежды успешно выносить детей, либо сохранить их жизнь до того как им исполнится год.
— И все-таки у нас был успех или даже два, — заметила Шиа. — Карпатец, который больше всего меня восхищает, хоть и приходится братом Грегори, это Дариус. Мальчиком он сделал то, что было никому не под силу. Я бы с радостью изучила его под микроскопом, — она рассмеялась, когда Жак слегка подтолкнул ее. — Знаю-знаю, я опять взялась за свое. Сейчас остановлюсь.
— В действительности, Влад и я всего лишь на днях обсуждали Дариуса. Джозеф все еще прилагает усилия, чтобы освоить эти навыки, а Дариус был способен не только удержать образ для самого себя, но и для других детей тоже. У нас нет такой роскоши как время, чтобы научить наших детей необходимым навыкам, — проговорила Элеанор, — и старые способы не работают в это новое время.
— Как же я благодарен, что являюсь призывателем драгоценных камней, а не целителем, — произнес Байрон. — Слишком сложно во всем разобраться.
— Коли речь зашла об этом, — промолвил Жак. — Михаил с нетерпением ждет твоего возвращения. Он хочет сделать Рейвен особенный подарок и надеется, что сможет рассчитывать на твои навыки призывателя камней. Он бы и сам прибыл, но у Рейвен недавно случился выкидыш.
Воцарилось недолгое, но красноречивое молчание.
— Пожалуйста, передай брату мои соболезнования, Жак, — нарушил тишину Байрон.
Влад взял Элеанор за руку.
— Как и наши, — добавил он.
Они посмотрели друг на друга, разделяя общее горе. Дело было не в том, что потерянный ребенок принадлежал принцу их народа, а в том, что каждый потерянный ребенок подводил их расу все ближе к вымиранию.
— Рейвен в порядке? — спросила Элеанор.
— Она подавлена, конечно, но физически в порядке. Они давно пытались завести еще одного ребенка, поэтому так сильно переживают потерю, — промолвила Шиа с тихим вздохом сожаления, в защитном жесте прижав обе руки к своему животу. — Что бы ни влияло на репродуктивные способности наших людей, это должно быть в нашей крови или в самой земле. У меня есть теория, но пока ничего существенного.
— Я ни разу не задумывался, что перевоплощая Антониетту, я буду просить ее, чтобы она справилась с печалью от потери ребенка. Рейвен успешно родила одного, вот я и предположил, что она с легкостью может иметь и больше детей.
— В Рейвен, как и во всех нас, течет карпатская кровь, — произнесла Элеанор. — Мы все надеялись, что с ней не произойдет того же, что с остальными из нас.
Байрон провел рукой по волосам.
— Чего стоило Антониетте пройти через одно только перевоплощение. Я должен был продумать весь этот путь до конца прежде, чем полностью привести ее в наш мир. Я не желаю, чтобы она сталкивалась с потерей детей, — он помнил глубокую тоску Элеанор, когда она теряла ребенка за ребенком. И Дейдре, сестра Влада, тоже страдала депрессией после потерь. — Я не хочу давать Антониетте ложную надежду, что у нас будут дети. Я всегда думал, что если найду свою Спутницу жизни, у меня будут дети, она же смирилась с мыслью, что никогда не заведет свою собственную семью, поскольку не верила, что когда-либо найдется такой мужчина, который разделит ее жизнь. Я не желаю, чтобы она надеялась на рождение детей, чтобы затем лишиться ребенка.
Элеанор тихо вздохнула.
— За эти годы я потеряла немало детей, Дейдре и того больше, однако мы пытались снова и снова. Не ради благополучия нашей расы, как полагают многие, а ради самого ребенка: сокровища, которым мы бы дорожили, дара, равного которому нет на земле. Скажи Антониетте правду и позволь ей самой выбрать.
— Байрон? Я нужна тебе? Почему ты так печален? Сегодня день нашей свадьбы.
Антониетта была здесь, в его сознании, постоянным теплым любящим присутствием.
— Я всегда буду нуждаться в тебе. Ты нервничаешь?
Она нежно рассмеялась, звук играючи прошелся по его коже, затронув сердце.
— Боюсь, что нет. Это ты нервничаешь, не я. Я чувствую себя чудесно.
— Не опаздывай и не заставляй меня стоять здесь, выглядя идиотом.
— Не могу вообразить тебя, выглядевшим как идиот, — Антониетта еще раз рассмеялась и отвернулась от зеркала. Ее комната была заполнена членами ее семьи, все счастливо столпились вокруг нее. Даже маленькой Маргарите, одетой в свое лучшее платье, позволили присоединиться к ним. Франко осторожно устроил ее в самом удобном кресле.
— Ты разговаривала с Байроном? — полюбопытствовала Таша. — Он тоже телепат, не так ли? Диего не такой. Я пыталась, но он родом не из этих мест и не обладает никакими телепатическими способностями. Ты говорила, что не будешь против, если я приглашу его, ну я и попросила его привести детей. Я хочу, чтобы все познакомились с ними.
