— Это ты её выбрала. За пару месяцев ты выбирала их стиль трижды.
— Читаешь мои статейки?
— Статьи, — исправляет Том с лёгкой улыбкой на губах, — и да, я читаю их, ты же знаешь.
Целую его губы и благодарно улыбаюсь.
Том не интересовался ни одной областью дизайна, но в школе он ходил со мной на курсы по шитью, чтобы просто быть рядом; в университете терпеливо выслушивал гундёж по поводу и без по интерьеру; сейчас он читает мои статьи, хотя вряд ли данное направление его особо интересует. Он делает это только из-за меня, и через них — у него получается проникнуть и узнать меня ещё лучше. Я действительно трижды писала про Индию, хотя в школе любила Китай, да и сейчас люблю. Индия ассоциируется и заинтересовывает яркими красками, следованию давним традициям и резкими контрастами жизни. Скорей, по части Индии больше знала Лизи, но её интерес плавно перешёл ко мне.
— За неделю до отъезда ты решил успеть везде? — спрашиваю я, когда мы следуем за чемоданами по залу прилёта.
— Да, — смеётся Том. — Либо сейчас, либо непонятно когда, а то и никогда.
— Хорошо.
Застываю, когда перед глазами образуются десятки золотистых тарелок поверх стоек. Огромные фигуры ладоней изображают различные мудры, и завораживают своей красотой. Автоматически в руках появляется телефон, а палец успевает нажимать кнопку затвора. Том отпускает мою руку и следует вперёд. Ловя его движение краем глаза — улыбаюсь. Он знает, что лучше идти дальше, потому что моё занятие может затянуться.
Собственно, так и выходит, когда я нахожу лучший ракурс и делаю фото, он уже прошёл контроль и забрал чемодан, покорно ожидая меня.
— Прости, — говорю я, равняясь с ним.
Том жмёт плечами и берет мою ладонь.
— Я уже привык.
Находим такси и по счастливому стечению обстоятельств, мужчина хорошо говорит по-английски. Он с радостью делится с нами лучшими местами города. Конечно, я понимала, что хотела увидеть и даже знала, куда поеду в первую очередь. Наверно, когда ты думаешь о какой-то определённой стране, уже заочно знаешь, что желаешь увидеть. Но при этом не игнорирую советы мужчины. Местному жителю всегда виднее, чем туристу.
Город настолько сказочный, что я не могу подобрать нужных и лучших слов. Резкие переходы удивляют. Лизи была права, когда говорила о контрасте. Роскошь сменяется бедностью, в этом и есть вся Индия. Удивляет и то, что улыбка украшает лица основного количества людей, даже тех, кто сидит на ярких покрывалах, торгую фруктами, овощами или различными мелочами в виде украшений. Не более, чем принятие собственного положения, или лучше говорить касты. Не для кого ни секрет, что индийцы делят себя на пять каст. Сомневаюсь, что родившись тут, смогла бы принять подобную судьбу, но это не исправить, разве что улететь в другую страну, но и переехать не так легко. Возможно, безвыходность, но для меня нет выхода только из гроба. Хотя, кто знает, каково было бы моё мнение при жизни тут.
— Черт возьми, — шепчу я, когда мы двигаемся по дорожке. — Это какой-то дворец, а не отель.
Том подмигивает и улыбается, ведя меня к входу.
Здание похоже на треугольник без середины. Словно наплывы, сооружения выглядывают друг из-за друга. Во многих окнах горит свет, а понизу тянется подсветка оранжевых оттенков. Кроме того, крыша покрыта зеленью. На ней растут деревья и кусты. Несмотря на вечернее время, зелень в сочетании со светом из окон и освещению у входа придаёт некий волшебный антураж, который делает это место сказочно красивым.
Том подтверждает бронь, я же продолжаю рассматривать каждую деталь, каждую мелочь, которая нас окружает.
Номер бежевых оттенках с огромной кроватью и идеально белоснежным постельным бельём не так сильно привлекает меня, как широкое окно, едва достигающее пол и потолок. Ноги моментально перемещаются к нему, а счастливая улыбка трогает губы. Слышу, как закрывается дверь, но не могу повернуться к Тому, взгляд застыл на чудесности саде за окном, под которым расстелился большой бассейн и небольшая трасса со столиками и с другой стороны — лежаками. Окружённые фонарями и подсветкой, они зачаровывают и приковывают внимание.
Тёплые руки ползут по талии и ладони ложатся на живот, а горячие губы оставляют поцелуй на шее.
— Ты счастлива? — шепчет Том.
Кладу голову на его плечо и обращаю взгляд к парню.
— Более чем, — выдыхаю я, смотря в его глаза.
Особая нежность в его взгляде и улыбке отключают мозг. Оставляю на его губах несколько легких поцелуев и вновь смотрю в глаза.
— Спасибо.
— Ужин? Отдых? — предлагает он.
— Ужин, — выбираю я, — и прогулка.
— Ты уже знаешь, куда хочешь пойти, да?
— Да, — улыбаюсь я. — Сейчас закрыто, но хочу посмотреть на него вечером.
— Хорошо. Что первое?
— Храм.
Том кивает и, отпустив меня, убирает чемодан в сторону.
— Но сначала помоюсь и переоденусь, — добавляю я.
— Я тоже, — соглашается он, — четырнадцать часов сидя могут свести с ума.
Том прав, только сейчас я понимаю, насколько сильно вымотал перелёт. Не думаю, что дело в беременности, находиться в одном положении устанет любой человек, а у нас для этого было четырнадцать часов, десять из которых я проспала, а остальные четыре слушала музыку и просто смотрела на Тома, который читал книгу. Но даже долгий перелёт не способен отнять тех эмоций, которые испытываю. Это впечатляюще, красиво, сказочно и просто одним словом невероятно. Китай, Нидерланды и Индия — это три моих мечты. И все они исполнились.
Тёплые струйки расслабляют и даруют покой. Закрываю глаза и откидываю голову назад, позволяя каплям биться о лицо.
Щелчок двери привлекает внимание. За матовым стеклом вижу силуэт Тома, который положив что-то на раковину, вновь направляется к двери.
— Не останешься? — тихо спрашиваю я, не веря тому, что была услышана. Но, вероятно, была, потому что Том останавливается почти у двери.
Знаю, мы не принимали душ вместе очень давно, хотя раньше это было вполне нормальным явлением. Я часто наполняла ванну пеной и залазила в неё, порой ко мне присоединялся Том, но это было в студенческие времена, в школе такое было невозможным. Вряд ли родители могли быть впечатлены тем, что мы вместе принимаем ванну в одном из домов, поэтому оставалось лишь то, что Том сидел со мной на краюшке ванной или крышке унитаза. Вспомнив это — улыбаюсь, хотя хочется засмеяться. Было действительно смешно, когда он сидел на унитазе, расставив локти по коленям.
Не успеваю опомниться, как он появляется рядом и вода тут же делает влажными его волосы. Подняв бровь, он вопросительно смотрит на меня.
— Вспомнила, как ты сидел на унитазе, — говорю я, понимая его немой вопрос.
Том издаёт смешок.
