Книга Ладья - Дэниел О’Мэлли

Дорогая ты!

Я всерьез думаю, что заслуживаю уважения за то, что не стала алкоголичкой в свете неоднократных пророчеств относительно своей судьбы. Но я всегда была осторожна насчет выпивки. В Имении алкоголь был строго воспрещен. «Ясный разум и чистое тело – вот идеальное оружие», – говорил один из преподавателей. Конечно, если сильно захотеть, что-нибудь достать можно всегда. Время от времени какая-нибудь группа ребят выбиралась в соседнюю деревню – или по крайней мере пыталась это сделать. Хотя мы находились на острове, так что это было непросто. И, как сама можешь представить, наши учителя были хорошо обучены искусству слежения.

Но для тех, кто хотел просто чем-то закинуться, у нас была девочка, от чьих волос можно было опьянеть, если чуть-чуть их съесть.

Или парень, который мог тебя вырубить, дотронувшись кончиками пальцев до твоих глаз, но я никогда не желала испытывать это на себе.

Так, я отвлеклась от темы.

Через несколько недель после моего похода по магазинам в компании бессмертной греческой модницы я сидела у себя в кабинете и, потягивая кофе, наблюдала за восходом солнца. Обычно первой на работу приходила Ингрид, но в этот раз мне каким-то образом удалось опередить ее на несколько минут и заняться одним из своих любимых занятий: разобрать почту. Наверное, это следствие жизни в Имении, где никто никогда не получал писем, а ведь я их просто обожаю. Как правило первой их просматривает Ингрид, но в сейчас это сделала я – и именно я обнаружила ту загадочную посылку.

Бо́льшая часть почты не представляла особого интереса. Пара научных журналов по нервной системе и нейроанатомии (я изучаю много всего). Служебные записки из Имения, Флигеля, Крепости висельников и Верхнего дома. Кутюрье из Глостершира был задержан за использование грызунов в качестве крепостных рабочих. Идиотам из передвижного леса недвусмысленно приказали прекратить травлю фермеров-одиночек. Бухгалтерия собиралась пересмотреть запросы ученых на поставку клейдесдалей. Еще среди почты оказалось приглашение на ежегодную рождественскую вечеринку для Правления, которая должна была пройти в доме Конрада Грантчестера. Туда приглашались все члены Правления и их семей.

Конечно, поскольку семьи у меня не было, там на меня обычно обрушивалась жена кого-то из коллег и пыталась с кем-нибудь меня свести. Не знаю, это их мужья приходят домой и рассказывают о старой деве с работы или просто это настолько заметно, что я одинока. Единственное мое утешение – это что они делают то же и с Гештальтом.

Ну и ладно. По крайней мере, это дает мне веские основания носить одно из платьев, что выбрала для меня Лиза. Только, конечно, не то малиновое. И не то фиолетовое с тесемками и мини-турнюром. И определенно не то, которое с перьями. Перебирая в уме свои наряды и мысленно вычеркивая каждый из них, я добралась до посылки. Вот черное платье могло бы сгодиться, если бы кто-нибудь помог мне разобраться с тем, как переплести в нем все ленты. Я машинально разрезала скотч на коробке. Честно сказать, я не отказалась бы надеть ожерелье с опалами. Но платье, которое, как сказала Лиза, мне следует носить с ним, имело слишком большой вырез. Причем и спереди, и сзади. И по бокам. Да и вообще его можно было назвать, скорее, юбкой с тесемками. Вздохнув, я открыла коробку.

Внутри лежало вырванное и кровоточащее человеческое сердце.

– Ладья Томас, я могу вас заверить, что мы выведем кровь с вашего ковра, – сказала Ингрид.

– А мы проверим ее на возможные неблагоприятные примеси, – сообщил доктор Крисп, набрав немного крови с моего стола с помощью ватной палочки. Над столом и ковром, где та была пролита, теперь роилось несколько его помощников. Едва я увидела то, что было в коробке, она отлетела прочь со звуком, который Ингрид позднее описывала своим подругам, как «визг испуганного поросенка».

– А мы сканируем сердце и коробку на предмет опасных устройств, – сказал начальник службы безопасности Кловис, отрываясь от разговора по мобильному. – Проверь, можно ли отследить ее через транспортную компанию, – сказал он подчиненному, стоявшему у него за спиной. – Вряд ли это что-то даст, но я хочу использовать все возможности.

– Ладья Томас, вы уверены, что не хотите выйти из угла? Я полагаю, на диване вам будет удобнее. – Ингрид отвернулась и принялась вполголоса обсуждать что-то с доктором Криспом. Я заметила, как она через плечо обеспокоенно посмотрела на меня.

– Эмоциональная травма? – проговорил Крисп смущенно. – Сомневаюсь. Пожалуй, ей нужен просто бокальчик чего-нибудь крепкого.

– Или хорошая пощечина! – воскликнул Тедди Гештальт, входя в комнату.

Пешки и служащие бросились прочь с его пути, когда он переступил кровавый след и посмотрел на меня с нескрываемым отвращением.

– Послушай, Томас, такое поведение неприемлемо даже для ученика, а не то что для ладьи Шахов! Уйми уже эту дрожь, поднимайся и перестань валять дурака перед всеми. – Сказав это, он закатил глаза и повернулся на каблуках. – Доктор Крисп, шеф Кловис, жду от вас докладов по этому происшествию. И постарайтесь выяснить, зачем кому-то понадобилось посылать сердце ладье Томас. – Последние слова он произнес с ощутимым презрением, а потом вышел из кабинета, оставив всех в ужасающе неловкой тишине.