– Мне кажется, они больше чем друзья, а тебе? –Энн тщетно пыталась удобнее устроиться в кресле, пока Билл не подложил подушкией под спину. Она поблагодарила его поцелуем.
– Мне тоже так кажется, дорогая, но они ловко скрываютсвои отношения. Он большая знаменитость, зачем им головная боль из-за огласки.
Действительно, они держали свои отношения в секрете от всех,даже от Дэна, так долго, как могли, но, в конце концов, ему придется сказать…Сейчас они втроем спокойно жили на Голливуд Хиллз, в прекрасном доме, укрытомот посторонних глаз зарослями деревьев. Вэл никогда в жизни не была таксчастлива.
По возвращении из Нью-Йорка они снова приступили к работенад фильмом, и многим казалось, что между ними что-то произошло. Они были оченьблизки, понимали каждый вздох друг друга, каждую паузу; это было почтиволшебство. Фэй все поняла и очень забеспокоилась, хотя и не вмешивалась в ихдела.
В августе Дэн уехал к матери, и Вэл насовсем перебралась кДжорджу. Когда мальчик вернулся, они все ему объяснили; Джордж даже заговорил оженитьбе, хотя никто из них пока не стремился к этому. Оба хотели проверитьсвои чувства. Но Вэл знала, что когда-нибудь это непременно случится.
– Ты уверена, что сможешь остаться здесь навсегда состарым мужчиной и ребенком? – Джордж поцеловал ее в шею. Этот разговорсостоялся в тот день, когда она натолкнулась на Энн и вечером рассказала ему,какая сестра огромная.
– Здесь, конечно, хуже, чем там, где я жила раньше…
Джордж застонал и взъерошил ее рыжие кудри:
– Ты имеешь в виду тот сарай со старыми курицами?Удивительно, что вас не арестовали за такую скотскую жизнь!
– Джордж, ну что ты такое говоришь!
Вэл наконец сообщила родителям, что живет с ним, иудивилась, что мать с отцом одобрили ее. Она до сих пор побаивалась Фэй. Послесовместной работы Вэл с огромным уважением относилась к матери и впервые вжизни почувствовала, что и та ее уважает. Фэй даже помогла ей найти новогоагента. Как-то после окончания съемок они долго проговорили наедине.
– Вэл, ты очень, очень хороша. Твой отец не сомневался,что у тебя получится. Он все время так говорил. Должна признаться, я не была вэтом уверена, но ты оказалась одной из лучших актрис Голливуда. У тебяблестящее будущее. – Такие слова много значили для Вэл, и ей не верилось,что она слышит их от Фэй Тэйер.
– Я ненавидела тебя, ты знаешь. – Ужасноепризнание, и ее глаза наполнились слезами. – Я так завидовала твоимчертовым «Оскарам».
– Они ничего не значат, Вэл. – Голос Фэй звучалмягко. – Вы пятеро – мои самые чудесные «Оскары».
Валери покачала головой.
– Я тоже пыталась убедить себя в том, что они ничего незначат, но это не так. Ты заслужила их потом и кровью. И ты удивительная, мам…Ты на самом деле самая лучшая.
Обе плакали, обнявшись, и Вэл сгорала от любви к матери.Наконец-то они помирились. На это ушло слишком много времени, но теперь онивместе. Фэй надеялась, что и с Энн такое однажды случится, что призраки оставятее…
Все это Вэл рассказала Джорджу. Он стал для нее больше чемлюбовником, превратился в самого лучшего друга.
Когда они сидели у камина, уставившись на огонь, Джорджвдруг сказал:
– Ты знаешь, я завидую Биллу. Вэл удивленно посмотрелана него.
– Биллу? Почему? У тебя есть все, что и у него, и дажебольше. Кроме того, – она скорчила гримаску, – у тебя есть я. Развеэтого мало?
– Конечно. – Джордж улыбнулся ей, но какая-тозатаенная грусть мелькнула в его глазах. Он был спокойный, уравновешенныймужчина, Вэл уважала его идеалы, ей нравился его размеренный образ жизни – всеэто было так необычно для голливудского идола. – Я завидую его ребенку.
– Ребенку? – Вэл онемела. О детях она думаламеньше всего. Когда-нибудь они появятся, но позже… Для нее сейчас важнакарьера, она столько потратила на нее сил, и только-только началось радостноевосхождение на вершину. В двадцать пять лет Фэй ради семьи ушла из кино, но Вэлнет еще и двадцати трех. – Ты действительно хочешь сейчас ребенка,Джордж? – Он и сам на вершине карьеры. Обоим будет очень трудно, хотя самапо себе идея привлекательна. В перспективе, конечно.
– Может, не сейчас, но скоро.
– Когда же? – Она улеглась на живот, подперла лицокулаками и обеспокоенно посмотрела на Джорджа.
– Как насчет следующей недели? – Он улыбнулся,потом снова посерьезнел. – Я не знаю, через пару лет, наверное. Нокогда-нибудь я обязательно захочу от тебя малыша.
Дэн хороший мальчик, и Вэл любила его, но свой ребенок…
– Я не возражаю!
– Отлично. – Он с нежностью посмотрел на Вэл инемного погодя прямо перед огнем медленно раздел ее, пробормотав что-то вродетого, что надо попрактиковаться, и они растворились друг в друге.
43
– Как ты себя чувствуешь, моя дорогая? – Биллзаботливо посмотрел на Энн. Она засмеялась.
– Как бы ты себя чувствовал на моем месте?Отвратительно. Не могу ни двигаться, ни дышать. Если я ложусь, ребенок давит наменя, если сажусь, одолевают судороги.
Уже девятое февраля – осталось пять дней до назначеннойдаты. Несмотря на жалобы, Энн выглядела счастливой. Она жаждала ребенка таксильно, что ее и на самом деле не волновали ни собственные размеры, нинеудобства. Она безумно хотела взять его на руки и наконец увидеть маленькоеличико. Ей думалось, что будет мальчик, а Билл втайне хотел дочку, считая, чтодевочек растить легче.
– Может, хочешь что-нибудь съесть?
Энн улыбнулась и покачала головой. Ничего не налезало нанее, даже туфли, осталось всего три платья, которые можно было носить. Онаперестала ходить к Джиорджио, потому что стала страшно неповоротливой и моглатолько бродить вокруг дома босиком, в свободно болтающейся одежде, предпочтительнов ночной рубашке.
Вечером, поев супа и немного суфле, Энн отправиласьпрогуляться возле дома, но даже это было тяжко. Она отдувалась, пыхтела, потомвдруг уселась на огромный камень. Билл уже подумывал пойти за машиной, однакоона потребовала отвести ее домой.
Энн была такой огромной, что Билл чувствовал себя виноватым,но она принимала все как должное и на следующий день встала, приготовила емузавтрак и ощутив необычайный прилив энергии, сообщила, что хочет сновапропылесосить детскую. Билл полагал, что в этом нет необходимости, но Эннзаупрямилась. Было ясно, что ее не отговорить, и он уехал, а она выкатилапылесос. Билл очень беспокоился за жену и, заскочив домой перед ланчем, увиделее лежащую на кровати с секундомером в руке – она проверяла дыхание по методу,которому ее научил доктор. Энн отрешенно взглянула на Билла, и он заторопился кней.
