Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
Да и местность вокруг меня изменилась – кусты стали более густыми, дома и кипарисы оказались не на тех местах, что-то исчезло, что-то, наоборот, появилось. Дом позади меня стал каким-то другим. С крыш исчезли телевизионные антенны, да и сами крыши, до этого крытые железом или шифером, стали выглядеть как-то проще. Продолжалось все это «кино» минут двадцать, и я даже не успел толком испугаться.
Потом все неожиданно вернулось в прежнее состояние, и я увидел перед собой встревоженную маму. Оказывается, они с отцом в это время были в доме позади меня и в какой-то момент почему-то перестали видеть меня в окно. Сначала они не поняли, в чем дело, потом решили, что я вышел со двора и утопал дальше, к заросшему кустами склону, где было много интересного для малолетних обормотов вроде меня. Они меня позвали – я не отзывался. Тогда мама рванула меня искать и, едва выйдя во двор, наткнулась на меня на прежнем месте. Я с широко разинутым ртом стоял именно там, где они меня минут за пятнадцать до этого крайний раз видели в окно.
У мамули и папули, естественно, сразу отлегло от сердца. А когда я честно попытался рассказать им про все увиденное и особенно про корабль, они решили, что я накануне на солнце перегрелся или перекупался (все-таки накануне целый день на пляжу пробыли), и пропустили мои откровения мимо ушей.
В общем, на людях я про тот случай больше не вспоминал. Но для себя сделал некие «зарубки на память». И потом, когда стал немного постарше, почитал кое-какие книжки и понял, что я действительно увидел какую-то картинку из конца 1920-х или начала 1930-х годов. Например, то расположение домов в поселке, которое я увидел, могло быть только до 1941 года. Потом, во время войны и после, там много чего изменилось – в книгах (попался мне как-то некий старинный курортный справочник по тем местам). Тот корабль, несомненно, был одним из черноморских эсминцев типа «Новик» (а если точнее, тип «Счастливый» или «Фидониси» николаевской постройки), которые трудно с чем-либо спутать, «Фрунзе», «Дзержинский», «Незаможник», «Железняков» или «Шаумян». Больших, заметных издали, тактических номеров на бортах кораблей тогда еще не рисовали, а рассмотреть довольно мелкое название конкретного эсминца с такого расстояния без бинокля или подзорной трубы было точно нереально.
А автобусы-фаэтоны с откидным брезентовым верхом действительно обслуживали курорты в Крыму и на Черноморском побережье Кавказа, такие машинки встречались в тех краях вплоть до начала 1960-х годов, только те, последние, уже, естественно, были на базе «ГАЗ-51». Так или иначе я все-таки сумел понять, что это было неспроста.
Потом я «проваливался» еще несколько раз, но ненадолго и в пределах родного города. Я там даже не успевал толком сориентироваться. Помню только, один раз провалился на какие-то минуты (дело было перед 1 мая) и успел рассмотреть на нашем непривычно новом и чистом Дворце культуры имени Серго Орджоникидзе портреты членов Политбюро ЦК КПСС какие-то странные, незнакомые, с висящим в середине лысым и мордастым Н. С. Хрущевым… А дело было году в 1984-м, когда генсеком был Константин Устинович Черненко…
Ну а самый долгий мой «провал» (до нынешнего случая, естественно) случился, когда мне было неполных шестнадцать лет, в самом конце мая 1989 года. Получилась почти что история Красной Шапочки, только без серого волка и дровосеков. Послали меня родители среди недели одного в огород (лето, мне же все равно делать не хрен, я же на каникулах, так почему и не приобщиться к труду?). Для ягод еще был не сезон, просто требовалось полить грядки с клубникой и разной там морковью-петрушкой-свеклой, а также отвезти в огород кое-что довольно тяжелое, а именно – рулон толя, картонную коробку с гвоздями и шурупами и кажется что-то еще, точно уже не помню. Короче, взял рюкзак за плечи, сел в трамвай за пять копеек (а незадолго до этого трамвай стоил и вовсе три копейки – тогда до нашего огорода и заводов трамвай ходил, коммунизм, блин, проскочили и не заметили) и поехал.
Первая половина буднего дня, и в огородах, и в транспорте народу почти не было. Приехал без проблем, разгрузился, полил огород (тогда воду в наши огороды давали через день, а не как сейчас – два раза в неделю на полтора-два часа). Долго задерживаться там я не собирался, умылся и пошел обратно на трамвайную остановку, а тут сюрприз на мою голову – трамваи почему-то не ходят. Говорят, какая-то авария (да, ребята, при советской власти тоже не все было гладко, случались и подобные накладки), то ли обрыв контактной сети, то ли еще чего. Короче, никакой движухи.
Альтернативой для нас тогда была ходившая три раза в день по железнодорожной ветке до нефтеперерабатывающего завода электричка (она тоже уже лет пятнадцать как не ходит, якобы не выгодно, сейчас по тем рельсам только цистерны с нефтепродуктами с завода и на завод вталкивают-выталкивают), и до ее ближайшей платформы от нас было километра полтора (сейчас прямо через ту растрескавшуюся платформу кустарник пророс), это если идти вдоль трамвайных рельсов, или чуть ближе, если топать прямиком через «садовые товарищества».
Ну я, недолго думая, и потопал напрямки по идущей через сады-огороды узкой дороге (своих машин у народа тогда было мало, не то что сейчас, когда все дворы забиты этим штампованным железом – а все жалуются, что плохо живем).
В какой именно момент меня тогда «скрутило», я не понял. Иду себе по слабо намеченным колесным колеям, мимо какого-то зеленого домика с бело-голубыми наличниками и вдруг – бац, нет домика. И следующего нет, и предыдущего, и прочих по другую сторону дороги. И вообще нет никаких садово-огородных построек и плодовых деревьев.
Был только редкий лес из дубов и осин (его жалкие остатки до сих пор растут далеко позади нашего огорода, по сторонам от железной дороги), кусты и высокая трава, в которой наблюдались совершенно невероятные для 1989 года остатки коровьей жизнедеятельности. Да и местность вроде бы та же самая в плане общего рельефа. Вот только не было на ней ни огородов, ни трамвайной линии, ни железной дороги, ни нефтеперерабатывающего завода. А вместо идущей от нашего Кранобельска в сторону Перми довольно широкой автодороги был всего-навсего какой-то дохлый проселок.
Вот тут-то мне стало по-настоящему страшно. Натурально чуть не рехнулся. Попал, блин, незнамо куда, ни жратвы, ни документов и в кармане два рубля денег, преимущественно серебром и медью. И спросить не у кого, поскольку ни мамы, ни папы там не было.
Естественно, я, что называется, потек и заметался. Слава богу, что я никого не встретил и не полез ни к кому с расспросами. Людей вокруг не было, а по дороге всего лишь два раза проезжали машины – это были старые, обшарпанные зеленые грузовики с дощатыми кабинами, «ЗИС-5В» (а точнее, «УРАЛ-ЗИС-5В») Миасского производства, у одного в кузове были неровно напиленные длинные доски, у другого – какие-то бочки. И номера на грузовиках были какие-то странные. Слава богу, у меня хватило ума не показываться на глаза водителям этих машин, выскакивать на дорогу, голосовать и прочее. Подозреваю, что мой внешний вид (заношенные джинсы с заплатами на коленях, рубашка с короткими рукавами и обшарпанные кроссовки кимрского «лжеадидаса») в сочетании с пустым рюкзаком за плечом произвел бы на них довольно странное впечатление.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
