— Может, надо было соглашаться? — пробормотала я. — На кровь?
— С ума сошла? Я думал, ты поняла все. Нет уж, никакой больше крови… Лучше быть обязанным тебе, чем ему.
— Ты мне не обязан.
— А как же.
Он слегка подтянулся вверх, и я сомкнула руки на его груди — как до этого держал его Демон.
— Знаешь, Закери, я все-таки в тебя не влюблюсь. Не потому, что ты недостоин любви. И не потому, что ты придурок. А потому, что ты придурок не в моем вкусе.
— Взаимно, сестренка Кэт. Еще не хватало повесить на шею такую дуру и истеричку. Да Первый был просто святым, что выдержал тебя так долго.
Смеяться ни у кого из нас сил не было, хотя и хотелось. И хотя я пригрелась под навалившимся на меня Заком, о сне не могло быть и речи.
— Давай во что-нибудь поиграем, что ли…
— Во что? — спросила я. — В города? Или в «правда или вызов»?
— Я хреново знаю географию… Что до «правды» — шевелиться лень, какой уж тут вызов. Давай сыграем… в «я никогда…».
— Это как?
— Один говорит: «Я никогда не делал того-то и того-то», а другой должен ответить — делал или нет. Если да — то рассказать. Если нет — переход хода.
Мое чувство самосохранения снова робко подняло голову, но тут же уронило под тяжестью золотого дыма.
— Если без провокационных вопросов — тогда начинай.
— Ну например…: «Я никогда…» не играл в американский футбол.
— И радуйся — тебя бы убили, — засмеялась я. — Я нет, конечно, но прыгала в группе поддержки.
Зак окинул меня медленным томным взглядом. Его зрачки были неестественно расширены — почти до человеческого размера.
— Еще б, сестренка — с твоими ногами и не прыгать.
— Иди к черту. А я никогда… не видела Новый Орлеан. Хотя всегда хотела.
— А я видел, хотя и не хотел… недавно, когда ездил к некромагу… она и просветила меня насчет того, что проклятие кровное… и крем для загара посоветовала тоже. Волшебный город, действительно… жил бы там, если бы так не любил Нью-Йорк. Кстати, я знаком с местным Мастером, он классный. Если соберешься — он может устроить тебе экскурсию.
— Ты съезжаешь с темы.
— Ах да. Значит… «я никогда…» не был королем выпускного бала и не приглашал самую красивую девчонку.
— А я была.
— Самой красивой девчонкой?
— Да. И меня пригласил капитан команды.
— И ты трахнулась с ним на заднем сидении его машины.
— Совершенно верно. Это был кошмар.
— Не сочти за комплимент, но ты и сейчас ничего. И я бы снял ради тебя комнату в мотеле.
— А я бы пошла с тобой на бал. В мотель — не обещаю, но на бал бы определенно пошла.
Зак коротко засмеялся — почти с моей интонацией.
— Хорошо, что Демон нас сейчас не видит. Как-то слабо представляю, чтобы он сидел вот так с какой-то девчонкой и играл в «я никогда»…
— Ну и зря. Может, он еще способен тебя удивить. Что ж, «я никогда…», никогда… ты знаешь, но я никогда не ненавидела вампиров.
— Странно слышать от мародера.
— Боюсь, если бы Джейсон грабил банки или был террористом, это ничего бы не изменило… Я бы подкладывала бомбы и брала заложников. Из родных у меня остались только отчим с его новой женой, и им нет до меня дела, но в остальном ты был прав — когда мои друзья узнали, чем я занимаюсь, перестали со мной разговаривать… А мне было безразлично, плевать на них, плевать, что делать, лишь бы быть рядом с ним. Джейсон хотел убивать. А я хотела его. И в результате оказалась при смерти и никому не нужна.
— Мне нужна. Ты же моя страховка.
Зак прижался теснее пылающим телом, положил голову мне на плечо, дыхание стало редким и глубоким. Я улыбнулась, морща нос от прикосновения шелковистых прядей, и вдруг почувствовала, что засыпаю.
— Как думаешь — я его забуду? Джейсона? Люди ведь быстро забывают…
— Думаю, да. Ты встретишь славного парня, выйдешь замуж и родишь троих детей…
— Да пошел ты…
— Сама пошла…
* * *
Не знаю, сколько времени прошло, когда моего уха вдруг коснулся горячий шепот:
— Кэт …
— М?
— Кэт… я не злюсь на тебя, знаешь? Я должен был тебя забрать… я хотел, но когда пришло время, то просто… не смог себя уговорить. Просто знал, что если вернусь в Миррен, то сровняю его с землей и убью там всех… всех до единого. Без разбору. Просто… боялся, что могу убить и тебя. Ты меня прощаешь?..
— Прощаю, — прошептала я сквозь сон и дымку. — Конечно, прощаю, спи спокойно.
— Я люблю тебя, Кэт.
— И я тебя.
* * *
Я тебя целовал у ночного огня.
Я тебе подарил половинку себя.
Проснулась я от взгляда. Ощущение было таким знакомым и немного жутким… то же я почувствовала тогда в больнице. По телу прошла зябкая судорога, и я открыла глаза.
Зак сидел на краю ванны, наблюдая. Выглядел он нормально, в глазах появился блеск, лишенный прежней свинцовой тяжести — разве что сам взгляд был тяжелым. Кожа — по крайней мере, там, где я видела — вернула себе идеальную мелованную бледность, безо всяких признаков проклятия.
— Чего ты хочешь взамен? — спросил он холодно.
На одну секунду, долю секунды мне вдруг захотелось рассказать ему. Про то, как подействовала на меня его кровь, и про то, как мне не хочется умирать. Но что это изменит? Больше всего на свете сейчас я хочу пожить своей жизнью, какой бы короткой она ни была, и он хочет. Он прав — ему ни к чему обуза — как и мне.
— Ничего, — ответила я честно.
Он смотрел на меня еще некоторое время, а потом подал мне руку.
— Вылезай. Я приготовил тебе ужин.
Ничего удивительного, что я забыла про День благодарения. Однако на столе стояла индейка, которую я одна не могла съесть ни при каких обстоятельствах. Хотя, конечно, постаралась. Потому что, как ни странно, она получилась довольно вкусной — Зак добросовестно скачал рецепт из Интернета. А во что в процессе готовки превратилась кухня — это отдельный разговор.
С этого момента прошло три дня мира. Я не знала ни одной молитвы, но это оказалось и не нужно. Я не считала себя верующей — и это оказалось не обязательно. Хватало того, что у меня и так было — как ни назови. Это казалось мне правильным — и этого оказалось достаточно.
Зак, разумеется, не превратился в сладкую конфетку, ну, может, перестал называть меня дурой. Собственно, пару ночей я его почти не видела. Он пропадал с закатом и возвращался с рассветом, ничего мне не говоря.
