Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Хотя эта централизованная система вполне эффективно управляла военными действиями Красной Армии, она также обладала весьма существенным изъяном, сосредотачивая слишком много власти для принятия решений в руках Сталина. В результате, особенно в первый год войны, но в меньшей степени и в последующие годы, Сталин часто запугивал своих коллег в НКО и Ставке и отменял их решения, требуя, чтобы Красная Армия действовала так, как считал нужным он — зачастую во вред делу.[268]Поэтому вдобавок к ответственности за катастрофу, обрушившуюся на Красную Армию в июне 1941 года, Сталин также несет прямую ответственность за другие крупные поражения Красной Армии в 1941 году и большей части 1942 года — в том числе и за ее неудавшиеся контрудары и контрнаступления летом 1941 года, за катастрофические окружения под Уманью, Киевом, Вязьмой и Брянском в период с августа по октябрь 1941 года, за провалы наступлений под Харьковом и в Крыму в мае 1942 года и за катастрофический промах разведки накануне намеченной немцами операции «Блау».
Однако эта вина за поражения смягчается тем обстоятельством, что хотя железная воля и мрачная решимость Сталина внесли в конце 1941 года свой вклад в победу Красной Армии под Москвой, именно возросшая в конце 1942 года готовность диктатора внимать рекомендациям своих генералов сыграла значительную роль в победу Красной Армии под Сталинградом и во впечатляющую цепь побед, достигнутых ею в течении и после 1943 года.
Несмотря на эффективность сталинской системы военного управления, Красная Армия не могла надеяться нанести на поле боя поражение вермахту до тех пор, пока Сталин, Ставка и НКО не сумели распознать компетентные командные кадры и не передоверили им управление войсками. Нехватка талантливых командиров была наиболее пугающим вызовом, с которым советское военное руководство столкнулось в первые 18 месяцев войны — и подробное изучение командного состава Красной Армии на завершающем этапе войны демонстрирует, что Сталин и Ставка вполне справились с этим вызовом. Несмотря на единообразно низкую боевую отдачу Красной Армии на протяжении большей части операции «Барбаросса» и первоначальную склонность Сталина в начальный период войны назначать на высокие командные посты своих некомпетентных клевретов, большому числу генералов и полковников удалось пережить бойню 1941 года и выйти из нее с достаточным опытом, чтобы успешно выполнять свой боевой долг до своей смерти или до конца войны.
Все сталинские клевреты, служившие в 1941 году командующими главных направлений, вполне заслуженно канули в безвестность, тогда как 23 из 25 генералов, которые служили в 1941 году командующими фронтов, остались командовать фронтами и на последующих этапах войны, а восемь — вплоть до конца войны. Точно так же 9 из 21 генерала, командовавших фронтами в 1942 году, командовали фронтами и на последующих этапах войны, в том числе 9 — до конца войны. 18 из 19 генералов, командовавших фронтами в 1943 году, остались на своих постах и в 1944 году — в том числе 11 закончили войну, командуя фронтами, это явление не ограничивалось лишь уровнем фронтов. Например, 65 из 101 генерала, которые командовали сталинскими армиями в 1941 году, пережили этот год, командуя либо фронтом, либо армией, то же было и с 86 из 133 генералов, командовавших армиями в 1942 году, и с 74 из 106 генералов, которые командовали армиями в 1943 году.
Еще нагляднее стабильность командования проявилась в жизненно важных для армии подвижных войсках, особенно в отдельных танковых и механизированных корпусах и танковых армиях, которые непрерывно действовали с середины 1942 года до конца войны. Впрочем, эту тенденцию можно проследить даже для механизированных корпусов, вступивших в бой в 1941 году. Например, из 32 генералов, командовавших злополучными механизированными корпусами в июне-июле 1941 года, уцелели и командовали в 1942 году армиями или корпусами 15, из 67 полковников, которые командовали в 1941 году танковыми дивизиями, 36 продолжали командовать в 1942 году танковыми бригадами или корпусами. Еще более впечатляют кавалерийские войска: из 7 генералов, которые командовали в 1941 году кавалерийскими корпусами, в 1942 году на командных постах остались 5. Из 35 генералов, командовавших кавалерийскими корпусами в 1942 году, 22 в 1943 году командовали либо армиями, либо кавалерийскими или стрелковыми корпусами. Из 11 генералов, командовавших кавалерийскими корпусами в 1943 году, в 1944 году 7 командовали кавалерийскими корпусами или конно-механизированными группами. Из 68 генералов, командовавших в 1943 году танковыми и механизированными корпусами, в 1944 году 43 командовали либо танковыми армиями, либо танковыми или механизированными корпусами, причем многие из них — до конца войны. И наконец, пять из шести генералов, командовавших в 1942 году танковыми армиями, остались командовать либо танковыми, либо общевойсковыми армиями до конца войны. 8 из 9 генералов, командовавших танковыми армиями в 1943 году, командовали либо фронтами, либо танковыми или общевойсковыми армиями вплоть до конца войны, причем трое из них остались в своих прежних должностях, командуя теми же самыми танковыми армиями.
За немногими примечательными исключениями, такая ситуация с командованием наглядно показывает, что стабильность командования в Красной Армии военного времени была намного выше, а ротация в командовании — намного ниже, чем считалось прежде. И что еще важнее, эта стабильность ярче всего проявлялась в самых важных элементах войсковой структуры Красной Армии — на уровне фронтов, в ключевых армиях, а также в танковых, механизированных и кавалерийских войсках. Словом, начиная еще с конца 1941 года и первых месяцев 1942 года Ставка и НКО сумели распознать и взрастить тех ключевых офицеров, которые приведут Красную Армию к победе в 1945 году. И хотя этот процесс обучения был тяжелым и стоил немалых жертв, в конечном итоге он оказался вполне действенным.
Несмотря на стойкие стереотипные представления о Красной Армии как о монолитной и негибкой силе, не считавшейся с ценой победы и применявшей для ее достижения примитивную тактику парового катка, на самом деле Красная Армия еще в 1942-м и уже определенно к 1943 году представляла собой две четко различимые армии, отличающиеся друг от друга совершенно разной природой, характеристиками и командным составом. С одной стороны, 80 % Красной Армии состояло из пехоты, артиллерии и инженерных войск, находящихся в составе общевойсковых армий, корпусов, дивизий и бригад, все они во многих отношениях отвечали описанному выше нелестному стереотипному представлению. Эта масса войск представляла собой внушительную дубину, которая притупляла танковые клинья вермахта, находясь в обороне, либо в лоб прорывала оборону вермахта при наступлении, зачастую не считаясь с ценой.
В порядке оправдания следует сказать что задача прорыва глубокой и хорошо подготовленной обороны, без которого невозможно добиться быстрого развития успеха, требовала от командования армиями, корпусами, дивизиями и полками, чтобы они выполняли свои задачи в точном соответствии с заранее составленными подробными планами, подобно колесикам в огромном сложном механизме. Лишь в этом случае операция по прорыву могла увенчаться успехом. Поскольку успех всей наступательной операции целиком зависел от успешности первоначального прорыва, эти войска должны были обороняться или атаковать в пределах жестко очерченных рамок, на линейных этапных рубежах с самыми минимальными отклонениями или вообще без таковых.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
