— Как не понять!
— И она у меня уже полгода живет. Наташка не знает… Ты ей только не говори… Я денег заработал, еще одну квартиру купил, рядом с ВДНХ, где офис у меня… Думал, пусть пока будет, а потом Юльке оставлю… В общем, она там живет.
— Кто?
— Эта женщина.
— А имя у женщины есть?
— Виктория.
— Виктория? — Маринка чуть трубку не выронила. — Не шути!
— Мне не до шуток.
— Значит, увяз-таки наш герой в глубоком декольте! Вот подколодная… И сюда добралась!
— Не говори так. Мне очень плохо.
— А когда жить ее к себе привел, хорошо было?
— Я не знаю… Не соображал ничего. Что мне делать, Марин? — спросил Серега потерянно.
— Ты что, любишь ее, что ли?
— Нет! Нет! Я не знаю, как ее обратно на Украину отправить. Она не работает, живет у меня и только деньги тянет… Угрожает все Наташке рассказать. Требует жениться на ней. Я не знаю, как ее выдворить!
— Так ты не собираешься уходить от Наташки?
— Нет! Я ее как раз люблю…
— Хороша любовь! Ладно, хоть от тебя все это узнала. А то встретила бы — убила.
— Ну Марин…
— Так что ты тянешь? Мужик ты или слюнтяй какой?
— А что делать-то надо?
— Поезжай к ней прямо сейчас. Скажи, что не намерен больше терпеть ее присутствие и любишь Наташку. И билет в один конец на родную Украину не забудь девушке приобрести. Потом помоги собрать чемодан и отвези на вокзал. И проследи, чтобы поезд отправился…
— И все? — вдруг обрадовался Серега. — Так это я сейчас, мигом! Спасибо тебе, кума!
Через несколько часов Серега перезвонил снова. Голос у него был счастливый:
— Ты представляешь, я сделал все, как ты сказала! Она испугалась, начала меня умолять. А я был такой суровый, непреклонный… В общем, собрали ее манатки, а потом я ее на поезд погрузил. И отбыла она в свой Донецк! Я уже и домработницу вызвал, чтобы квартиру в порядок привела. Подарю ее Юльке на день рожденья!
— Вот и молодец. Только смотри больше не вляпайся, пусть тебе это уроком послужит. А то получишь у меня!
— Нет уж, больше ни-ни! Эта стерва столько крови у меня выпила… А денег сколько я на нее извел!..
— Ну поздравляю. И до скорого! Я как раз собиралась к вам заглянуть на днях.
— Марин, слушай… — Серега замялся.
— Чего еще?
— Ты только Наташке не говори ничего, ладно? Я тебя очень прошу… Она беременная — не переживет такого.
— Гусар, ты столько лет со мной общаешься, а все не усвоишь, что я никогда ничего никому не рассказываю! В отличие от некоторых. Успокойся и занимайся своими делами. О Наташке позаботься!
— Да, конечно! Кума, ты такая мудрая! Спасибо тебе! Я тебя люблю!
— Очень тронута!
А через три дня прилетела из-за океана печальная новость: от инфаркта в Нью-Йорке скончался Лев Дмитриевич. Маринке об этом сказала Наташка, которая находилась в состоянии тихого шока. Самое неожиданное заключалось в том, что Соловьев-старший завещал себя похоронить в Липовом, рядом с первой женой… Тело должны были вот-вот привезти, и беременная Наташка совершенно не знала, что делать. Маринка кинулась ей на помощь — бросила все дела и тоже поехала в Липовое. По дороге с поразительной живостью в памяти всплыли воспоминания многолетней давности о том, как она переживала свой первый в жизни тяжелый шок — смерть Димкиной матери… И ее захлестнула прежняя волна горечи и отчаяния.
Когда Маринка добралась на перекладных до Липового, там на месте уже были Наташка с Серегой и хмурый Димка с женой и ребенком. Все, кроме Наташки, посматривали на Маринку косо. Ленка с ней даже не поздоровалась, только взглянула неприязненно из-под насупленных бровей.
— А эта зачем приехала? — спросила Лена громко. Ей не ответили.
— Мариночка, — бросилась ей на шею, обливаясь слезами, Наташка, закутанная в пуховый платок. — Как хорошо, что ты приехала! Мы тут все в ужасе… Кладбище так разрослось, мамину могилу найти не можем. Мы тут не были сколько уже лет… Да еще замело все! Серега договорился на всякий случай насчет другого места. Но папа-то хотел туда, где мама… Его сюда специально привезут!
— Успокойся, Наташенька! Серега, уведи ее в комнату. Пусть отдохнет. Димка, пошли со мной.
— Куда?
— На кладбище, конечно. Будем могилу искать.
— А откуда она-то про могилу знает, если даже никто из вас найти не может? — снова с вызовом спросила Лена.
— Она знает, — пробормотал Димка, краснея.
— Тогда и я пойду с вами! Наташа, отведи ребенка к соседям!
Лена взяла Димку под руку, и они пошли следом за Маринкой. На улице было очень холодно, мела метель. Пока шли до кладбища, никто не проронил ни слова. За воротами все казалось сплошной белой поляной — не разобрать ничего. Маринка вздрогнула и попыталась воскресить в памяти до мельчайших деталей тот свой приход на кладбище, когда она каким-то чудом нашла могилу Татьяны Алексеевны. Умом она понимала, что в этот раз шансы ее минимальны, но все-таки какая-то неведомая сила толкала ее по сугробам вперед.
— Митя, пошли назад! Мне холодно! — наконец взмолилась Лена. — Ничего мы тут не найдем! Ты что, не видишь, она тоже не знает.
— Иди, я останусь…
— Это глупо! Надо хоронить в другом месте. Примерно через час бесплодных блужданий по колено в снегу Димкина жена фыркнула и ушла. Маринка продолжала бродить между заснеженных деревьев, напряженно вглядываясь перед собой. Ей снова казалось, что она исполняет очень важную миссию. Не может быть, чтобы она не нашла!
— Марин, Лена права! — подал наконец голос Димка. — Надо возвращаться. Мы заболеем. Смотри, темнеет уже.
— Нет!
Вдруг прямо перед ней точно из-под земли возник крест, на котором под снегом лежали живые цветы. Цветы зимой! Маринка подошла ближе. С фотографии на нее посмотрели светлые девчоночьи глаза. Где она их видела? И как вспышка: рассказ об умершей девочке в прошлый приезд! Теперь прямо и направо!
— Мы уже рядом!
Маринка, спотыкаясь и падая, полезла через сугробы.
— Марин, ну куда ты, Марин… Я не могу больше!
— Здесь! — Маринка уверенно показала рукой на присыпанную снегом плиту за оградкой. — Я знала, что найду!
По ее телу разлилось блаженное тепло, Маринка почти не ощущала усталости. Она открыла оградку и рукавичкой смела с надгробия снег.
Димка подошел и стал рядом. Он тяжело дышал.
— Этого не может быть! — сказал он тихо. — Даже местные не смогли найти. Как тебе удалось?
— Это Татьяна Алексеевна снова помогла, царство ей небесное! — улыбнулась Маринка. — А теперь идем назад! Надо спешить!
