Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
Скоро зацветет дрок.
Нас навестили два орлана.
Тулио ушел за эдельвейсами и до сих пор не вернулся.
Эта запись — одна из последних, она сделана четким каллиграфическим почерком. И не карандашом, как все остальные, — перьевой ручкой. Рыхлый тетрадный лист с трудом переносит прикосновение такой ручки, чернила кое-где расплылись, а перо в нескольких местах прорвало бумагу. Но неизвестному писарю на это наплевать. Ручка делает его непохожим на других; на тех, кто мечтает сотворить непотребство с пухленькой блондинкой и аскетичной брюнеткой. Входил ли в их число Тулио? Вряд ли. Человек, который ушел за нежными эдельвейсами, не станет гадить на нежные женские ключицы. Алекс знает лишь одного человека по имени Тулио.
Тулио Амати, один из убитых альпийских стрелков.
Он погиб много лет назад, а тетрадь выглядит хоть и потрепанной, но совсем не старой, даже страницы не пожелтели. И записи не выцвели и не стерлись, это, наверное, какой-то другой Тулио. Множество мальчиков и мужчин носят это имя, счет идет на тысячи, если не на десятки тысяч; то, что в окружении Алекса не оказалось ни одного Тулио, — сущее недоразумение. Дрок зацветает повсюду и всегда, орланов Алекс видел неоднократно, труднее объяснить записи о самолетах. Поблизости нет ни одной военной базы, откуда им взяться, тяжелым бомбардировщикам? Конечно, Алекс не раз замечал светящиеся точки в ночном небе, но это все гражданские самолеты, совершающие обычные рейсы. Они летят на такой высоте, где никого нельзя потревожить, а излишний шум отпугнул бы туристов.
Вернулся ли Тулио из похода за эдельвейсами?
Почему-то этот вопрос волнует Алекса. Тулио — молодой парень, излишне романтичный, немного застенчивый, он часто краснеет, как девушка, что является предметом шуток, впрочем, совершенно беззлобных… Стоп-стоп… Откуда у Алекса такие сведения о совершенно незнакомом ему человеке?
Ниоткуда.
Надо бы как-то защитить себя от мыслей о Тулио. О семье Тулио, о его младшей сестре. О брате по имени Роберто, Тулио очень любит своего брата. Иные ждут писем от девушек, иные — от матерей, а Тулио всегда ждет писем от братишки. Письма Роберто — очень забавные, к тому же он — неплохой рисовальщик для своих тринадцати с половиной лет. Чего только он не чиркает на полях! В основном, конечно, это корабли (Роберто собирается стать моряком), срисованные с натуры и придуманные из головы. Но находится место и бытовым зарисовкам, и даже быстрым карандашным портретам, из Роберто вышел бы неплохой шаржист! А сам Тулио мечтает о карьере кинооператора в «Чинечитта»[23]и, несмотря на то что киностудию, по слухам, уже бомбили, он верит, что все восстановится, вернется на круги своя, и «Чинечитту» еще ждет настоящий расцвет.
Алекс бьет себя кулаком в голову, пытаясь избавиться от Тулио, о существовании которого не имел понятия до сегодняшнего дня. А заодно от мыслей о Роберто: он не стал моряком и не стал художником, а устроился докером в порту. Впрочем, это устаревшие сведения, датированные 1952 годом. Кто знает, как сложилась судьба Роберто-младшего впоследствии?
Что произошло с Тулио, известно.
Он ни дня не проработал на «Чинечитта», он даже не добрался до нее, — погиб здесь, в горах. Так почему Алекса волнует не этот прискорбный факт, а то, что Тулио ушел за эдельвейсами и до сих пор не вернулся?
«До сих пор не вернулся».
До сих пор.
Невидимый карточный шулер ловко тасует колоду памяти Алекса. Возможно — не только Алекса. Возможно — не только памяти, потому что мысли о Тулио совсем свежие. Они наслаиваются на мысли о выросшем Роберто и заслоняют их (туз покрывает десятку); они заслоняют мысли о Кьяре, о маме, о невинных гражданских самолетах, которые летают на большой высоте. Туз и десятка нарисованы совсем юным Роберто, остальные его рисунки (корабль под парусами, корабельная рында; мужчина средних лет, читающий газету; женщина — она склонилась над тазом, рукава засучены, на лицо свисает прядь волос) — остальные его рисунки так и стоят перед глазами.
Алекс видел их! Видел совсем недавно, ни одна деталь еще не забылась.
Печатными буквами пишет Даниэль Селеста, он же навесил ожерелье из похабщины на лилейную шейку скандинавки. У Альберто Клеричи — ужасный почерк, ни одного слова он еще не написал без ошибки, но стрелок Альберто отменный и лучше него никто не свежует коз. А какое мясо он готовит!.. Но и это не все его достоинства. Альберто — спокойный и рассудительный парень, оказавшись рядом с ним можно ни о чем не волноваться: он все проверит, ничего не упустит, про таких обычно говорят: природный ум, крестьянская сметка…
Это не его голова, не Алекса!
Но он ощущает боль от ударов кулаком. С каждым таким ударом голова наполняется все новыми подробностями о Даниэле и Альберто и еще о нескольких людях, мужчинах, солдатах. Такие подробности можно знать лишь тогда, когда находишься рядом с этими людьми. И не один день — довольно продолжительное время. Все они как на подбор — крепкие и высокие парни, разглядеть за их плечами что-то еще не получается.
Из всех девушек, выставленных на деревянной витрине, Алексу больше всего нравится Алида Валли. Она напоминает ему одного, очень близкого человека. Кого?
Нет, не напоминает.
Аскетичную и совсем-совсем юную брюнетку зовут Марина Берти, она сыграла всего лишь в одном фильме. Девушку, которую Алекс принял за скандинавку, — Катерина Боратто (штатный греховодник Даниэль Селеста произносит ее имя на американский манер — Кэт, Пусси Кэт). Мария Меркадер, Карла Дель Поджо, Дина Сассоли[24]— имена журнальных красоток всплывают одно за другим, как рыбы, оглушенные взрывом. Да и само сознание Алекса похоже сейчас на пойму реки, куда бросили тротиловую шашку. Все предметы, все вещи, скрытые под толщей воды, поднимаются на поверхность, и неизвестно, что возникнет в следующую секунду.
Тулио очень нравится Марина Берти, кажется, он даже немного влюблен в нее. И экзерсисы Селесты ранят его в самое сердце. Однажды они подрались из-за отношения к женщинам, если можно назвать дракой избиение младенцев. Селеста так вздул несчастного малыша Тулио, что ему пришлось отплевываться кровью и выбитыми зубами. Тулио считает, что все женщины — богини, Селеста — что все женщины шлюхи, оба они неправы.
Но Алекс все равно на стороне Тулио.
Стратегическая авиация британцев бомбит Турин и Геную, но здесь тихо. Если бы не адский холод, можно было бы считать это место курортом. Здесь тихо и холодно, а в Тунисе было жарко, — странные, чужие воспоминания продолжают просачиваться на поверхность. Лучшее, что может сделать Алекс, — не вглядываться в них чересчур пристально.
Тулио ушел за эдельвейсами и до сих пор не вернулся.
Кажется, эта запись сделана совсем недавно. Кой черт — она сделана только что, даже чернила не успели просохнуть! Алекс осторожно касается их кончиками пальцев, а потом подносит пальцы к глазам: на подушечке указательного явственно проступает темная точка. И последнее слово оказалось смазанным. Куда подевался Тулио? Он уже должен был вернуться!
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
