Джорджина складывала и вновь расправляла одолженную Мэнном футболку раз, наверное, сто. Она давно уже собрала свою сумку, но не хотела уходить, не поставив спасителя в известность о своем намерении. Но похоже, ждать его было бессмысленно. Девушка не знала, почему он не пришел, и чувствовала себя еще более одинокой, чем прежде. Все инстинкты говорили, что пора возвращаться домой. Встав у окна, она некоторое время наблюдала за тем, как в доме напротив одно за другим вспыхивали окна и в них, словно числа на табло календаря, появлялись жильцы. Немного подумав, девушка написала Мэнну записку:
«Мой самолет улетает после полуночи. Если хочешь, чтобы я осталась, приезжай в аэропорт и разыщи меня. Дж.».
В аэропорт поехала на метро, так как до отлета оставалось еще несколько часов. Пройдя в зал ожидания, некоторое время бродила там как неприкаянная с места на место, после чего опустилась в кресло и устремила взгляд перед собой, созерцая остановившимися глазами мелькавшие незнакомые лица. Джорджина сильно нервничала, временами начинала задыхаться и вообще чувствовала себя отвратительно. Скоро девушка пришла к выводу, что ей лучше двигаться, нежели оставаться на месте, но продолжала сидеть. Люди все так же проходили мимо, у ее ног играли дети. В сектор паспортного контроля и проверки багажа Джорджина решила идти в последний момент, так как у нее не было багажа, кроме небольшой сумочки. Кроме того, она не испытывала большой уверенности в необходимости возвращения в Англию, а лишь это чувство позволило бы ей твердой походкой пересечь пространство зала и перейти с территории Гонконга в зону отчуждения. Время от времени она поглядывала на часы, говоря себе, что у Мэнна все еще достаточно времени, чтобы ее найти. Если, конечно, ему это нужно.
Глава 121
Суперинтендант как раз заканчивал паковать вещи, когда дверь открылась и в кабинет вошел Мэнн.
— Все уже ушли. Какого дьявола ты здесь делаешь, Джонни?
Детектив прошел дальше в кабинет и плюхнулся в кресло, стоявшее перед столом. Потом откинулся на подушки сиденья и прикрыл глаза. Он до такой степени устал, изнервничался и вымотался, что кружилась голова. Поэтому овевавшие лицо струи прохладного воздуха от вентилятора пришлись как нельзя более кстати.
— Ты в порядке? — осведомился Уайт, отодвигая в сторону коробку с вещами. Инспектор приоткрыл красные, воспаленные глаза и воззрился на лопасти потолочного вентилятора.
— Я бы выпил, — буркнул он, продолжая немигающим взглядом созерцать потолок.
Дэвид распаковал одну из коробок, извлек бутылку водки для Мэнна, бутылку виски — для себя, а также пару стаканов с толстым донышком. Усевшись затем в кресло, разлил напитки по стаканам и подал водку Мэнну. Инспектор взял стакан, посмотрел искоса на озабоченное лицо «супера» и невесело улыбнулся:
— Извините, Дэвид. Я только сейчас подумал, что, вероятно, и в самом деле произвожу странное впечатление.
С этими словами он одним глотком прикончил водку. Уайт взял со стола бутылку и вновь наполнил стакан.
— Вот теперь я чувствую себя много лучше, нежели пару часов назад.
— Что случилось, Джонни?
— Я видел фильм, запечатлевший смерть Хелен…
Неожиданно в дверь постучали.
— Проваливайте! — рявкнул суперинтендант. Молодой офицер, отважившийся просунуть в начальственный кабинет один лишь свой нос, проблеял:
— Извините, сэр. Я помню, что вы просили не беспокоить, но вас требуют к телефону по очень важному делу.
— Хорошо, хорошо. — Суперинтендант поднял трубку и нажал на кнопку соединения с нужной линией. Мэнн с минуту наблюдал за выражением лица начальника, напряженно слушавшего собеседника. Единственным вкладом суперинтенданта в беседу были редкие отрывистые слова и фразы вроде: — Когда?.. Где?.. Свидетели есть?.. Что-нибудь похищено?..
Через некоторое время Уайт, закончив разговор, медленно положил трубку на рычаг. Потом подошел к инспектору и наполнил его стакан. Мэнн продолжал исподтишка наблюдать за старым другом и начальником, который, собираясь с мыслями, принялся мерить шагами кабинет, и этот процесс занял у него несколько минут. Джонни ждал. Наконец суперинтендант, придя, очевидно, к какому-то выводу, прекратил хождение, опустился в кресло и, налив себе основательную порцию виски, жадно выпил. Тут же налил новую порцию, спрятал бутылку в выдвижной ящик стола и, не глядя на Мэнна, произнес:
