лейтенант Марченко был сбит и выпрыгнул с парашютом.
Немцы по итогам этого длительного боя заявили о 5 победах. Снова отличился обер-лейтенант Вальтер Новотны, который в 16.00 и в 16.05 юго-западнее Волхова сбил 2 ЛаГГ-3. А у них самих был подбит FW-190A-4 W.Nr. 147119 унтер-офицера Эрнста Рихтера из 1./JG54, который дотянул до аэродрома Мга и выполнил аварийную посадку.
В итоге боевые порядки бомбардировщиков смогли атаковать только 8 ЛаГГ-3 из 156-го ИАП во главе с капитаном Пастуховым. Летчики заявили о 2 сбитых «Хейнкелях». Но все это, конечно, не могло помешать самому налету. Самолеты обогнули Волхов с юга, развернулись над станцией Мыслино и вышли на цель с юго-восточного направления. В 16.53 первая группа из 24 He-111 оказалась над мостом. К этому моменту небо над городом покрылось сотнями ярких вспышек и черных облаков разрывов зенитных снарядов. Часть зенитных орудий вела заградительный огонь по курсу бомбардировщиков, остальные стреляли в небо над железнодорожным мостом. Уклоняясь от снарядов, «Хейнкели» разделялись на пары и тройки, после чего штурманы включали прицелы Lotfe 7D и заходили на объект. «Заход по прямой на цель – это критический момент, – вспоминал Гилберт Гайзендорфер из 6./KG53. – Самолет необходимо держать абсолютно ровно. Никаких колебаний по высоте, крену и скорости, идеальные условия для измерительных приборов зенитных батарей. Кто окажется быстрее: мы с нашим заходом на цель или зенитки, до тех пор пока они не пристрелялись? Это зависело от того, насколько хорош был бомбардир, и в таких ситуациях я научился ценить мастерство и спокойствие моего штурмана Шмауца. Для взаимопонимания требовались лишь короткие взгляды и кивки головой».
Вторая группа He-111 достигла реки Волхов около Гостинополья, после чего повернула налево и атаковала мост с южного направления. Десятки бомб взрывались около моста, и он полностью скрылся в дыму и паре. Едва последний бомбардировщик прошел над целью, как с юго-востока внезапно появилась группа из 18 Ju-87. Они шли длинной колонной, один за другим на высоте 4500 м. Советские артиллеристы не успели развернуть свои орудия навстречу «Штукам» и поднести новые снаряды, и их первая группа без помех начала заходить на цель. Завывая сиренами, те пикировали до высоты 1000 м, сбрасывали бомбу и выходили глиссадой над берегом. В этом, как и в предыдущих случаях, немецкие летчики целились по одному и тому же пролету, примыкающему к восточному берегу. Мост снова скрылся в клубах дыма и гигантских водяных столбах, поднимавшихся выше ферм. Среди грохота взрывов слышался и металлический треск и скрежет. Было ясно, что мост серьезно поврежден. Однако, когда дым и пар рассеялись, конструкция по-прежнему стояла на своем месте.
Зенитчики сделали 3500 выстрелов и доложили о семи сбитых самолетах. Суммарно в течение дня, по советским данным, было сбито 38 немецких бомбардировщиков и истребителей. Фактически потери люфтваффе оказались минимальными. Был поврежден He-111 W.Nr. 8500 из 2./KG53 (пилот обер-лейтенант Мартин Фоллмер и штурман фельдфебель Хайнц Фритше были ранены), но и он благополучно долетел до своей базы.
Что же стало с главной целью налетов? Металлический железнодорожный мост получил еще три прямых попадания бомб. После этого он простоял еще три с половиной часа. В 20.30 98-метровый пролет с оглушительным скрежетом и грохотом рухнул в реку. Он поднял огромные волны, которые прокатились по берегам Волхова, словно цунами.
На следующий день – 2 июня – аналогичного успеха добилась немецкая артиллерия. В результате обстрела прямым попаданием был сильно поврежден новый железнодорожный мост через Неву возле Шлиссельбурга. Он был возведен взамен временного моста, который инженерные войска построили в феврале, после прорыва блокады.
Тем временем в 16.55 8 июня люфтваффе осуществили новый налет на Волхов. В нем участвовали 18 Ju-88 и 5 Do-217E-4 из II./KG101. Взлетев из Пскова, бомбардировщики сначала летели к Сиверской, где к ним присоединился эскорт из JG54, потом повернули на восток. Тактика была прежней. Самолеты заходили на цель одновременно с трех направлений: юго-запада, юго-востока и северо-востока. С высоты 5000–5200 м они сбрасывали фугасные бомбы и контейнеры (кассеты) с осколочными бомбами. В результате были повреждены железнодорожные сооружения, линии электропередачи и жилые дома. Гидроэлектростанция имени Ленина была закрыта дымовой завесой, и в нее попала только одна бомба.
На перехват было поднято 60 истребителей, но те снова не добились успехов. А вот зенитным огнем был сбит Do-217E-4 W.Nr. 210. Самолет совершил аварийную посадку на фюзеляж на советской территории, а экипаж в составе пилота лейтенанта Штеера, штурмана обер-ефрейтора Карла Гемцеля, бортрадиста унтер-офицера Хайнриха Петера и бортмеханика обер-ефрейтора Вильгельма Штайнера попал в плен. На допросе летчики стали активно сотрудничать и рассказали подробную информацию о своей эскадре, местах базирования, командирах, тактике и типах используемых бомб. Они признались, что их целью был деревянный железнодорожный мост через реку.
В течение 17, 18, 19 и 21 июня немецкие бомбардировщики вновь бомбили город Волхов, сбросив на него около 1500 бомб. В результате немцам удалось снова повредить железнодорожный мост и плотину гидроэлектростанции. На станции Волховстрой-2 был уничтожен поезд с боеприпасами. В ходе этих налетов повреждения получили несколько He-111 из III./KG53, но все они смогли вернуться на базу. Но при этом не обошлось без потерь среди экипажей. 18 июня погиб бортстрелок унтер-офицер Хайнрих Кларе из 7./KG53, а 21 июня – бортмеханик унтер-офицер Оёген Мерц из 9./KG53.
Практически эффект от всех этих впечатляющих авиаударов оказался кратковременными. Уже через несколько недель советские железнодорожники и саперы восстановили разрушенный мост через Волхов!
«Враг продолжает массированные налеты бомбардировочной авиации»
Параллельно с налетами на Волхов люфтваффе бомбили советские гавани на Ладожском озере. В ночь на 25 мая 58 He-111 из KG53 нанесли удар по топливным складам в гавани Морье, по причалам в гаванях Осиновец, Гольсмана и Новая. Первыми над западным берегом озера появились цельфиндеры, которые сбросили осветительные бомбы. Некоторые осветительные ракеты, опускавшиеся на парашютах, не сработали и в разных местах опустились в озеро. Наши приняли их за донные мины. На берегу стало светло как днем, а с юга уже слышался гул моторов подходящей армады бомбардировщиков.
По советским данным, 15–20 % сброшенных бомб не взорвались, но портовые сооружения получили сильные повреждения. В Осиновце сгорели два продовольственных склада и был поврежден волнорез.
