не видеть этого. Дёрнувшись несколько раз, я велела меня отпустить, высвободилась из объятий и побежала в сторону террасы, боясь упасть в обморок или разреветься посреди толпы этих чудовищ.
В саду никого не оказалось. Я добежала до изгороди, и меня чуть не вырвало, хорошо, что желудок был пустой. Сев на лавочку, я закрыла лицо дрожащими руками, не веря в то, что я вообще участвую в этом кошмаре. Мне никогда не стать такой, как они. Я не могла принять абсолютное безразличие к человеческим жизням. Это не разбойники или убийцы, это просто люди, пришедшие искать защиту, а что они получили? Только мучительную смерть и абсолютное безразличие.
Меня отвлекли быстрые шаги, но я слишком поздно среагировала, ощутив, что это был не Маркус. Меня схватили сильные руки, больно ударили о землю и с силой прижали. Я попыталась закричать, но незнакомый вампир с безумным взглядом зажал мне рот, а второй рукой задрал платье и подобрался к трусам.
— П-п-простите, — дрожащим голосом вдруг сказал он, а в его глазах отражался чистейший страх, — я не хотел! Я этого не хотел, я не могу сопротивляться…
Я попыталась отбиваться, но он только крепче прижал меня, не давая двигаться, и тут я почувствовала вспышку обжигающей ярости, отразившуюся во мне острой болью, а всё вокруг мгновенно потемнело. Незнакомца с меня сорвали, послышались крики, а когда тьма рассеялась, я увидела Маркуса в крови. Она текла изо рта, заляпывая рубашку, а глаза полностью почернели, в руке он сжимал сердце. Рядом осел нападавший, он держался за разорванную глотку, и в его груди зияла дыра, а потом вампир просто распался в пыль. Я закрыла рот руками, ещё не до конца осознав, что произошло, но внутри я просто кричала от отчаяния.
— Убийство высшего, — громко раздался голос короля, — карается по закону.
Взглянув в сторону говорившего, я заметила толпу вампиров, вывалившую на террасу. Все с ужасом переводили взгляд с меня на Маркуса и на то, что осталось от убитого. Маркус повернулся к Деймору, и потоки тьмы поползли от него в сторону монарха, но тот лишь ехидно улыбнулся.
— Не так быстро, — мотнул он головой.
Меня резко схватили, поставили на ноги и приставили кинжал к сердцу. Не может быть! Вампиры не могли причинить мне вред! Я дёрнулась и скривилась от боли, и ясно осознала, что держали меня отнюдь не вампиры. Я дёрнулась ещё несколько раз, но кончик лезвия всё глубже прорезал кожу, и я вскрикнула.
— За убийство высшего вампира, — продолжил король, даже не скрывая своего ликования, — я приговариваю тебя к трёмстам годам заключения без возможности выйти раньше. Если ты не подчинишься и не отправишься в тюрьму, твоя избранница окончательно умрёт.
В душе что-то оборвалось, оставив после себя зияющую пустоту. Меня бросило в холод, от осознания происходящего тело сковал липкий ужас, а грудь сдавило, будто на неё наступили. Маркус был в бешенстве, он метался, но ничего не мог сделать. Я чувствовала его бессилие и отчаяние, но он всё понимал и не мог допустить моей смерти.
— Время уходит, — напомнил король, и в сторону Маркуса двинулись стражи, — если ты не сдашься, её убьют на твоих глазах прямо сейчас. Вампиры не могут причинить ей вред, но вот люди могут. И по моего приказу они это сделают.
В подтверждение его слов клинок сильнее вонзился в кожу, и я вскрикнула. Маркус дёрнулся, но я резко взвизгнула, чувствуя, как лезвие с давлением уходит вглубь.
— Тронь её, и ты умрёшь, — прорычал он низким шелестящим голосом, повернувшись к Деймору.
— Но тогда ты потеряешь её навсегда. Выбор за тобой.
Я чувствовала такое мучительное и бездонное отчаяние, что хотелось кричать. Но он не мог ничего сделать, он не мог рискнуть моей жизнью, и он сдался… Я орала и брыкалась, пытаясь вырваться, а клинок заходил всё глубже, вызывая боль, но мне было плевать. Я подняла руки и вцепилась когтями в лицо державшего меня человека, раздирая в мясо. Он заорал, но резко нажал на лезвие, вогнав клинок между рёбер. Из горла вырвался визг, а из глаз градом покатились слёзы. Реальность зарябила, и посыпался снег, крупными хлопьями кружась в воздухе. На террасе быстро похолодало, и всё вокруг начало покрываться толстой коркой льда, которая расползалась от меня всё дальше и дальше, покрывая траву, дорожки, лавочки и двигаясь к вампирам.
— Амелия, — позвал меня Маркус, пытаясь сохранить крохи самообладания, — не надо, остановись. Я не хочу тебя потерять.
— Я не могу, — всхлипнула я, — не соглашайся, убей их, не уходи…
Я чувствовала, что он на грани, и я хотела, чтобы он рискнул, и мы бы вырвались из этого кошмара. Они могли не успеть меня убить, а может, промахнулись бы мимо сердца, но так не должно все закончиться, только не так… Я будто спала и отчаянно хотела проснуться, но не выходило.
— Я люблю тебя! — крикнула я сквозь слезы, бессильно наблюдая, как стража заковывает его в кандалы и уводит.
Связь почти погасла, оставив жалкие тлеющие искорки, с трудом различимые в бездонной тьме боли и отчаяния, а король победоносно прошествовал ко мне.
— Договор в силе, — кивнул моим пленителям Деймор.
Злорадство на его лице так явно проступало, что он его даже не пытался скрыть.
— Прощай, полукровка, — обратился он уже ко мне, а потом нагнулся и прошептал на ухо, — наконец-то ты умрёшь.
Я почувствовала резкую боль в затылке и погрузилась в темноту.
Глава 24
То приходя в себя, то ускользая обратно в темноту, по скрежету колес я всё же сообразила, что меня куда-то везли. Обрывки разговоров не давали чёткой картины, но ехали мы определённо в Мирн. Как только я пыталась оглядеться, маги опять погружали меня в сон.
Обоз сменился комнатой без окон, а грубые верёвки металлическими кандалами. С трудом открывая глаза, я видела сменяющихся людей, но не могла сфокусировать на них взгляда. Когда тюремщики понимали, что я прихожу в сознание, то реальность вновь уползала.
— Берите больше крови, раз не выходит, — советовал мужской голос, — и не давайте приходить в сознание.
— Кандалы надёжные, — возражал второй, — да и не отследят из-за охранных знаков.
— Не стоит пренебрегать безопасностью, — твёрдо ответил первый.
Я слышала шаги, а потом почувствовала укол в плечо, и дальше снова темнота.
— Почему не выходит? — доносилось издалека в очередные проблески сознания.
— Нужно больше исследований, если мы её убьём, то ничего не добьёмся. С сестрой было бы удобнее.
Подняв голову, я с трудом
