не хочет мне это дать.
Он также знает точно, что мне нужно, чтобы достичь этого. Он щиплет мой сосок, и все. Игра окончена. Оргазм захлестывает мое тело. Не взрыв, а восхитительные волны удовольствия, которые лениво распространяются по мне. Я чувствую тепло и уют, когда Шейн поднимается по моему телу, чтобы поцеловать меня. Я ощущаю себя на его губах, когда наши языки встречаются.
Он обхватывает мое лицо, и я обвиваю его бедро ногой. Я полностью обнажена, прижата к его полностью одетому телу.
Я счастливо вздыхаю. — Это было хорошо.
Я жду, пока он снимет свои штаны, но он остается полностью одетым, лениво целуя мою шею снова.
— Ты не собираешься заняться со мной сексом? жалуюсь я.
— Пока нет. — Его дыхание щекочет мой подбородок. — Я просто наслаждаюсь этим.
Мы лежим, целуясь, что кажется вечностью, пока он в конце концов не раздевается и не вставляет свой толстый член в меня. Чувство его полного проникновения совершенно изысканно. Я не достигаю оргазма снова, но он это делает, издавая стон в мои волосы, когда он содрогается от разрядки. Потом я ухожу, чтобы убраться и сходить в туалет, затем возвращаюсь в постель рядом с ним. Шейн накрывает нас одеялом, и я выглядываю на него, улыбаясь.
— Ты остаешься на ночь?
— Ммм-хмм. Это нормально?
— Да.
За три месяца, что мы занимаемся этим, мы никогда не ночевали вместе. Это был наш способ сохранить это в рамках просто друзей с привилегиями. Или скорее, друзей с большинством привилегий, кроме ночевок, потому что это кажется немного слишком интимным.
Моя голова лежит на его груди, и так хорошо ощущать, что он держит меня. На мгновение я почти спрашиваю его, что мы из себя представляем. Я больше не борюсь с чувствами к этому мужчине. Я хочу настоящих отношений с ним, но все еще не уверена, хочет ли он быть серьезным со мной. Но я не хочу портить момент. Мы можем обсудить это в другой раз.
Сейчас мое единственное внимание сосредоточено на том, чтобы раствориться в его объятиях. Я не хочу, чтобы он уходил сегодня ночью. И, очевидно, он тоже не хочет, потому что он прижимается еще ближе и не отпускает меня всю ночь.
Глава 42
Шейн
Выходные странных людей
Октябрь
Мне даже не пришло в голову, что мне возможно придется пропустить состязание по танцам.
Правильно.
NUABC (Национальное универсиадное состязание по бальным танцам) запланировано в середине моего хоккейного сезона.
К счастью — и я говорю тут о настоящем везении, потому что Диксон убила бы меня — я думаю, что смогу справиться. Состязание проходит в Бостоне и заканчивается поздним днем, а наша команда как раз играет с Бостонским колледжем вечером, так что время совпадает. Единственная проблема — я не смогу ехать на автобусе команды, а также мне придется играть в физическую игру в хоккей сразу после целого дня занятий бальными танцами. Не знаю, будет ли тренер Дженсен этому рад.
Но мы скоро это узнаем.
Я постукиваю пальцами по открытой двери его кабинета. — Привет, тренер. Мне нужно с вами поговорить.
Его взгляд темнеет от подозрения.
— Почему вы смотрите на меня так?
— Потому что каждый раз, когда один из вас идиотов приходит ко мне с чем-то поговорить, это что-то, что меня чертовски раздражает. Он помахал мне рукой. — О чем речь?
Я стою перед его столом, неловко засунув руки в карманы. — Эм.
— Говори прямо, Линдли.
— Так вот, есть одно танцевальное состязание, — начинаю я.
— Да чтоб тебя. — Он кладет ручку. — Вот видишь, о чем я говорил?
— Хорошо, я понимаю, это звучит…
— Глупо? — подсказывает он.
Я решаю проигнорировать его предвзятое мнение о моих танцевальных амбициях. — Моя девушка и я репетируем всё лето, но только вчера, когда мы уточняли детали, я понял, что не спросил, когда оно будет.
Он смотрит на меня. — Ты не спросил, когда оно будет, — повторяет он.
— Я знал, что это в октябре, но не спросил точную дату. — Я опускаю голову от стыда.
Тренер Дженсен вздыхает.
— Не знаю почему, но по какой-то причине я просто предположил, что это будет в будний день.
— Почему танцевальное состязание должно быть в будний день? Кажется, это больше выходные странных людей.
— Эй, я это делаю, и я не странный.
Он снова смотрит на меня.
— В любом случае. — Я сглатываю. — Оно в эту субботу. И как я уже сказал, мы упорно готовились к этому. Мы отправили наше аудиовидео в конце августа. Мы готовы.
— Линдли. Ты хоккеист. Мне не важно, какое танцевание ты хочешь делать в свободное время. Но ты играешь за мужскую хоккейную команду Университета Брайара — он произносит медленно, как будто пытается научить абвгдейке ребенка, — и, следовательно, ты будешь на игре.
—О, нет, — уверяю его. — Я думаю, что смогу быть на игре.
— Ты думаешь?
— Нет, я знаю, что смогу быть на игре. — Боже, я чертовски надеюсь, что смогу быть на игре. — Я просто не буду на автобусе. Наше первое мероприятие начинается в полдень, а затем American Smooth Duo в четыре, так что я сомневаюсь, что вернусь на кампус к шести, чтобы сесть на автобус. Но! — Я сверкаю ему улыбкой. — Я уже буду в Бостоне, так что мне нужно просто...
— Танцевать ко льду? — заканчивает он вежливо.
Я сверкаю на него взглядом. — Знаете, вы могли бы быть более поддерживающим. Достаточно того, что все остальные издеваются надо мной. Но парни в этой команде воспринимают вас как фигуру отца. Вы должны поддерживать их танцевальные карьеры, а не плевать на них.
— Хотя я и люблю сарказм, — говорит он, и в его челюсти дёргается мышца, — с моим хоккейным расписанием шутки плохи. А что, если ты получишь травму, пока занимаешься сальсой?
— Мы не танцуем сальсу. Мы танцуем вальс, танго и… Знаете что? Забейте. Не имеет
