ходила ходуном. В глубине души я чётко понимала, что пришли по мою душу, значит, надо было срочно бежать.
Ночь встретила меня лёгким морозцем и колючим снегом. Мгновенно замерзнув и стуча зубами, я двинулась вдоль стены по узкой полоске наклонной крыши. Дрожа не то от холода, не то от страха, я изо всех сил хваталась за почти плоскую стену, боясь соскользнуть. На голых ногах до боли замерзли пальцы. Собрав всю волю в кулак, я сделала несколько быстрых больших шагов в сторону подоконника соседней комнаты, но подскользнулась, и упала с крыши на спину, сильно ударившись о землю и провалившись в темноту.
Пришла в себя я от боли в затёкшем теле. Безумно болела спина и затылок. Кожа на связанных грубой верёвкой руках саднила. Я окинула взглядом помещение. Место моего заключения было чем-то средним между сараем и складом. Из рядом стоящих мешков воняло гнилыми овощами.
— Ага, очнулась значит, — рявкнул высокий человек с вытянутым худым лицом, изуродованным тремя глубокими давними шрамами, и потёр руки. — Это хорошо.
— Кто вы? — промямлила я слегка заплетающимся языком и застонала, каждое движение и слово вызывало боль в теле. Наверное, ребра сломала, когда падала.
— А не всё ли тебе равно, девка? За тебя дают награду, да хорошую. Так что лежи и помалкивай, да благодари, что живая, — он сплюнул на пол и заорал. — Эй! Валите сюда, мне надо сходить отлить и разведать, что да как.
Открылась дверь, впустив в комнату ворох белых хлопьев, и на склад вошли двое. Разномастная одежда и оружие выдавало в них обычных разбойников-головорезов. Оба были крепкие, наголо бритые. Тот, что пониже, держал в руках арбалет, второй ограничился мечом.
— Иди, мы постережём, — кивнул высокий, усаживаясь на деревянный ящик.
Дверь снова открылась и закрылась.
— Ооо, Мелкий, ты гля какие ноги-то, — сказал разбойник, жадно рассматривая меня, — давно я такие не раздвигал.
Сердце ушло в пятки. Нужно было сбежать любой ценой.
— Боишься? Правильно боишься, — хрипло хихикнул низкий, — тебя тут никто не найдёт, склад-то магией защищён, так что даже не надейся. Маг тут энтот хорошо постарался.
Высокий кивнул и медленно подошёл ко мне, окинув меня сальным взглядом, а затем опустился на колени. Грязной рукой он грубо схватил меня за ногу и медленно повел пальцами вверх по бедру, подбираясь к грязной надорванной кофте.
От омерзения и страха выступил холодный липкий пот. Жуткие мысли чёрными нитями заползали в голову, сжимаясь в тугой комок безумия. Я сглотнула.
— Но за меня ведь заплатили, вы не можете ничего со мной сделать! — чуть дыша выпалила я, вспомнив слова первого.
Они расхохотались.
— В условиях не оговаривалось, в каком виде мы тебя передадим, главное, что б живая была.
Паника достигла своего пика, и я поняла, что или сейчас, или никогда. Магическая защита сарая не даст меня обнаружить, значит, во что бы то ни стало нужно вырваться наружу и надеяться, что Маркус меня ищет.
Собрав все силы в кулак, я с огромным трудом пустила во все стороны энергетический импульс. Волна оказалась значительно слабее, чем я рассчитывала, но всё же это был шанс! Не дожидаясь, когда встанут сбитые с ног разбойники, я вскочила и через бьющую острыми иглами боль бросилась к двери. Она была не заперта, вряд ли эти бугаи допускали мысль, что я могу сбежать.
— Тваааарь! — донесся сзади вопль ненависти. — Лови её!
Вокруг во все стороны простирался снежный лес, я не представляла куда бежать, поэтому просто рванула наугад. Мимо со свистом пролетел арбалетный болт. Пробежав с минуту по снегу голыми ногами, я запнулась о корень и в этот миг руку обожгло раскаленным огнём. Я упала, заорав от боли, из глаз брызнули слезы. По руке, пробитой арбалетным болтом, стекала толстыми струями кровь. Высокий разбойник быстро догнал меня и сел сверху, прижимая к земле.
— Ах ты мразь, — рыкнул он, не сдерживая ярость, и ударил кулаком в лицо. Острая боль молнией пробила голову, в глазах поплыло, и что-то тёплое струйкой потекло из скулы.
— Довольна, а? Могла по-хорошему, а сейчас будет по-плохому. Можешь кричать и умолять меня, я это люблю, — с безумием в глазах прохрипел он.
Разбойник привстал и разорвал на мне кофту и трусы. Я попыталась сопротивляться, но получила от второго удар сапогом в рёбра, а потом ещё один в пробитую руку. Тело горело огнём. Судя по хрусту, несколько костей оказались сломаны. Сопротивляться я уже не могла и просто тихо плакала. Кровь заливала глаза и затекала в рот, я то и дело кашляла, а высокий жадно рассматривал меня и мял потными от возбуждения ручищами голое, сотрясаемое от рыданий, тело. Мне захотелось умереть. Не в силах видеть происходящее, я закрыла глаза.
— Потом будешь меня благодарить и просить добавки, малышка, — проговорил он под звуки расстегиваемого ремня.
Раздался вскрик, хруст, и меня окатило чем-то горячим. Я попыталась открыть глаза, зрение никак не фокусировалось, плыли пятна и то и дело темнело. Я видела размытые очертания разбойника, а когда зрение вернулось, встретилась с ним взглядом. Он стоял надо мной со спущенными штанами, а в груди зияла дыра, из которой хлестала кровь. Его будто откинули в сторону, в глазах снова потемнело. Я слышала безумные крики, снова хруст ломаемых костей, а потом тишина и шаги по снегу. Я с трудом разлепила глаза. С тёмно-синего неба падал снег, но я его не чувствовала, всё тело обратилось в боль, и на краю еле теплящегося сознания мелькнула мысль, что я умирала. Надо мной нависла тень, она была мне знакома. Я различила алые глаза на бледном лице, и в них светилось бешенство. Я потянула к нему руку, но силы покинули тело, и я погрузилась в черноту, ускользая от пережитого кошмара и нескончаемой боли.
Глава 27
То приходя в сознание, то проваливаясь в пустоту, я чувствовала парение. Я умерла? Надеюсь, что так. Мельтешившие ветки и кроны деревьев, холодные хлопья снега, смутно-знакомое лицо с алыми глазами. А затем тёмное ночное небо и падающий снег. Как красиво! Хотелось протянуть руку вверх, но тело не поддавалось, я не ощущала его вообще, будто была призраком.
Зимнее небо разбавил свет фонарей. Они мелькали в глазах расплывчатыми оранжевыми пятнами и заставляли щуриться, пока наконец не исчезли совсем, закрываемые каким-то потолком.
— Быстро зови свою жену, сейчас же, — говорил мужской голос с еле сдерживаемой злостью.
— Но на дворе ночь, сударь! — тараторил в ответ второй.
Всплеск силы и хрипы.
— Если
