дать тебе по пальцам.
— Каэтана?
Мариса пришла как нельзя более вовремя. Я ухватила Хавьера за руку.
— Нам срочно надо выйти, поговорить о поездке. Вы не возражаете?
Никто не возражал. И уже закрывая за собой дверь, я услышала.
— Орландо, я могу вернуть тебе браслет.
— Даже и не надейся…
Почему-то мне кажется, что у нас будет эсса Мариса Чавез.
Оно и неплохо. Орландо достаточно умен, чтобы оценить, какое сокровище ему досталось, достаточно богат, чтобы ее содержать, опять же профессия подходящая. И папочку Марисы он построить сможет. Это сложнее будет, чем с Матиасом, но Орландо справится. Я даже не сомневаюсь.
Дверь закрылась, и я поглядела на Хавьера.
— Думаешь, сладится?
— Уверен. Я Орландо сколько лет знаю… он мог бы решить проблему другими методами. И не жениться. А тут… пусть у них все будет хорошо.
Я тихонько улыбнулась.
Вот это мне и понравилось в Хавьере.
Он не злой, не завистливый, не подлый.
Пусть у них все будет хорошо. Не сложилось у меня — пусть у них все сложится. Это же здорово…
Пусть все будет хорошо.
Интерлюдия 1
Не было сейчас на свете человека, грустнее Матиаса Лиеза.
Все, ВСЕ было плохо.
Вот и можно бы придумать, чтобы хуже, а некуда! Привыкнув шантажировать и пакостничать сам, Матиас впервые оказался на месте шантажируемого, и ему это ожидаемо не понравилось. А все остальное?
Ладно еще эс Чавез выкрутил бедному Матиасу руки, почти в буквальном смысле.
Ну… было у Матиаса несколько нарушений. И что?
Кто не был молодым, кто не шалил?
Но угрожать — вот так?
Орландо бить балбеса не стал. Приволок к себе в кабинет, и вежливо, с доброй людоедской улыбочкой, разъяснил, что с ним будет дальше.
А дальше… будет скандал.
Вылетишь ты из Академии, да не просто так, а с воплями: «мужеложец». Не нравится? А плевать.
Вам этого еще не хватало до кучи? Так будет! Лиезы уже едва не породнились с сумасшедшим, вот ему сестру отдать можно, а мне — нельзя? Ах, там ты лично для себя получал что-то хорошее, а тут не получишь. Пинка, например, не получишь. Из Академии не вылетишь…
Не боишься исключения?
Ну и прекрасно, завтра же подаю его величеству личное прошение, в котором объясняю, что таким среди нормальных людей не место.
Поэтому сейчас ты напишешь отцу. И Марисе скажешь, что ее брак одобряешь.
А еще твоему отцу напишу я. Кое-что о тех транспортных компаниях, услугами которых он пользуется. Лиезы, конечно, богаты, но вы — выскочки и нувориши. А старые связи кое-что еще значат в этом мире, равно, как и старые семьи. Поэтому я найду, чем вас прижать.
Вы у меня разоритесь в три года, может, и раньше. И ваши дружки это одобрят. Еще и рвать вас на части помогут, чтобы им тоже куски мяса достались!
Матиас посмотрел в глаза эса Чавеза, и понял — не шутит.
Связей у ректора хватит, влияния и характера — тоже. Этот не будет угрожать просто так, этот будет рвать в клочья. И Матиас сдался.
Правда…
— А Каэтана⁈
— Это тем более не твоя забота.
— Я и она… она мне невеста! Почти!
— Почти — не считается. И не рассчитывай.
— Эс Чавез, при всем уважении…
— Она тебе согласие дала?
— Н-нет. Но это…
— Вот и отлично. Даст согласие — поговорим. Не даст — перебьешься. И не лезь к ней со своими глупостями.
— Сводите ее с этим… вашим ублюдком⁈ — выплюнул Матиас.
Орландо посмотрел на него с брезгливостью, как на плевок на дорогом паркете.
— Ублюдок в Академии только один. И это не Хавьер. Сейчас пишешь письмо, потом идем вместе к Марисе. И упаси тебя Даннара испортить мне праздник или ей — настроение. Я тебе оторву все, что только можно.
Матиас понял. И сделал, как приказали. Но сейчас…
Где, ГДЕ справедливость⁉
Нельзя же так! Поймите, все должно быть совсем иначе.
Матиас же всегда получал, что пожелает! Самые дорогие игрушки, самых красивых женщин, он всегда и везде был первым. А сейчас — что⁈
Сейчас его просто унижают, оскорбляют… разве можно это оставить просто так?
Никогда!
Он отомстит! Матиас не знал, как именно, но обязательно отомстит!
Интерлюдия 2
— Величайший…
Невысокий мужчина простерся перед принцем Баязетом. Тот поднял брови.
— Санджар? Что случилось, почему ты попросил об аудиенции. Ты нашел решение задачи?
— Да, величайший. Твой покорный слуга исполнил повеление своего господина.
— Замечательно. Слушаю, — заинтересовался принц.
Все же, как ни крути, Санджар — гений. А что еще приятнее, он гений, не отягощенный разными глупостями вроде чести, совести, сострадания — зачем? Это очень ненужные в науке качества.
Только чистый разум.
Только холодное жестокое равнодушие, которое подобно отточенному клинку препарирует все, что попадает на стол.
Только так. И видимо, есть результат?
— Величайший, твой раб долго размышлял, считал, проводил опыты. И выяснил, что химеры ползут на силу боли и смерти.
— Боли и смерти?
— Только человеческой, величайший
— Так… и?
— Химеры поползут на близкую смерть, мучительную смерть, несколько смертей…
Баязет особенно не задумался. Рабская жизнь в Санторине дешева.
— Хорошо. Санджар, ты проведешь этот эксперимент при мне. И если все так, как ты говоришь, я щедро вознагражу тебя.
— Служение тебе, величайший — уже честь для меня.
Баязет кивнул.
Кто бы в этом попробовал сомневаться? Конечно, честь. Даже то, что он позволил этому слизняку приблизиться — уже
