— Хорошо. Тебе американа?
Он немного подумал, а после, заговорщицки улыбнувшись, сказал:
— Нет, мадам официант, пожалуй, я буду крем-капучино с огромной порцией взбитых сливок, но без сахара. Ах да, самую большую порцию крем-капучино.
Джаки недоверчиво выгнула бровь, но спорить не стала.
— Ладно.
Пока девушка готовила напитки и искала все необходимое в баре, Рик не сводил с неё взгляда, и она ощущала это. Она нервничала и была рада тому, что тело слушалось ее, руки не дрожали, а это самое главное. Ей не хотелось, чтобы от дрожи она расплескала молоко или уже готовый напиток. Она не желала выставить себя полной неумехой, ведь, как и раньше, рядом с ним она ощущала себя маленькой, глупой и ни на что не способной девчонкой. Сейчас ей нужно было, как никогда раньше, выглядеть сильной и независимой. И она была счастлива, когда без каких-либо казусов ей удалось поставить полные кружки на поднос и донести их до столика.
Они заняли ее обычный стол, за которым Джаки сидела, если ей надоедало находиться в своём кабинете или же она никак не могла собраться с мыслями и начать писать.
Удивительно было ещё и то, что за все это время она практически ни разу не вспоминала об Амалии. Ей даже казалось, что она не имела никакого значения. Но так было лишь на долю секунды, ведь стоило лишь подумать о ней, как она больше не могла выбросить эти мысли из головы.
Джаки отпила немного из своей кружки и посмотрела в окно. Снежинки медленно крутились и в свете уличных фонарей отливали золотом.
— Амалия…
— Я не спал с ней.
Джаки выпрямилась и настороженно посмотрела на Рика. Его слова поразили ее, но она старалась не подавать вида.
— Извини, конечно, но меня не интересует, с кем и когда спал мой уже столетия как бывший, — ей оставалось только надеяться, что ее слова прозвучали хоть на йоту убедительно.
— Я же сказал, что я с ней не спал! — крикнул Рик.
Его голос был таким громким, что Джаки аж подпрыгнула в кресле, расплескав кофе на стол и себе на одежду.
— Черт! Я же сказала, что мне это не интересно, — девушка нервно выдернула несколько салфеток из держателя и принялась стирать кофе со стола и рубашки. — Мы можем прекратить этот разговор?
— Я не хочу, чтобы между нами было хоть какое-то недопонимание, — честно ответил Рик. — Так что я думаю, нам стоит поговорить об этом.
— Я не…
— Я повторю ещё раз: я не спал с ней.
— Да заткнись ты, черт возьми!
— Давно я не слышал, как ты ругаешься.
— Ты хихикнул, — удивленно сказала Джаки.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Вот опять!
— Да не хихикал я! — Рик старался выглядеть серьезно.
— Ну конечно… — Джаки поднесла кружку к губам, осознавая, что вылила большую часть своего напитка до этого. — Знаешь, пожалуй, я пойду сварю себе ещё.
Джаки не могла понять, почему, но его слова успокоили ее. Всё же она верила ему, несмотря ни на что. Это было глупо, особенно при нынешнем положении дел, но ее вера была безукоризненной и безоговорочной. И было достаточно лишь одного его слова, чтобы убедить ее. Похоже, они пришли к некому подобию понимания, спустя столько лет.
— Тим будет ждать тебя. Не подведи его. Он очень чувствительный мальчик, — выдохнула Джаки, вставая из-за стола. И в тот момент она была серьёзна, как никогда. Она не переживёт, если Рик разобьет сердце ее сына. Но мужчина выдержал ее взгляд, и ни один мускул на его на лице не дрогнул. Он был настроен так же серьезно, как и она.
— Я знаю.
— Я знаю, что ты знаешь.
***
Джаки достала из духовки запеченную говядину и специфический запах мяса ударил в нос. Ей казалось, что он буквально пропитал весь дом и работающая на полную мощность кухонная вытяжка не спасала ситуацию. Понадобится по меньшей мере сотня благовоний и несколько дней, чтобы вывести этот «аромат». Слава Богу, что Марта сама разделывала мясо, потому что при одной мысли об этом Джаки начинало подташнивать. Конечно, мясо не обладало таким противным и едким запахом, как рыба, но его всё равно не сведешь с рук никаким мылом, и он ещё долго остаётся на них. Однако что не сделаешь ради детей. Девушка научилась готовить только ради своего сына. Она бы сама могла питаться постоянно в кафе или ресторанах, да и заказ еды на дом тоже был неплохим решением, но всё же ее ребёнок должен питаться хорошей домашней едой, и ей хотелось готовить для него.
Ну, если быть абсолютно честной, первую пару сотен раз она сомневалась в правильности своего выбора. Потому что навести детскую смесь — это не проблема, а вот приготовить молочную кашу — уже проблемно. Молоко постоянно убегает, как-то раз она его вообще превратила в топлёно-горелое. Манную кашу она никогда не пробовала на соль, так что даже не знала, чем кормит ребёнка. Горе-мамаша. Неудивительно, что Тим на дух не переносит каши.
Джаки поставила противень на стол и закрыла духовку. Гости уже скоро должны были прийти. День рождения Тима было принято праздновать в узком семейном кругу: только она, ее отец и Рик с Алексис и Томасом. Она не хотела звать всех своих дядей и тетей с их детьми просто потому, что большинство из них даже не знало, что она была замужем, что уж говорить о ребенке. Сейчас ее единственной семьёй были Тим, отец, Марта и Алексис.
Ах да, Алексис… только сейчас до девушки дошло, что она так ничего и не рассказала лучшей подруге про Рика. Всё случилось настолько быстро, да и повода не было. Так смешно: раньше ей не нужен был повод, чтобы просто позвонить подруге и рассказать о происходящем, сейчас же она абстрагировалась ото всех — затворник в высшей степени. И какой реакции ожидать от подруги, она теперь не знала.
В дверь позвонили. Джаки вышла в коридор, остановилась у гостиной, чтобы позвать Тима встречать гостей. Мальчик выглядел счастливым и воодушевленным, бросая игрушки и выбегая к ней. Однако его воодушевление быстро пропало, когда на пороге оказался не Рик, а всего лишь Алексис с огромной зеленой коробкой в руках. При других обстоятельствах он непременно бы оказался рад подарку, но сейчас мальчик слишком сильно ждал отца, чтобы радоваться чему-то иному.
Тим без особого интереса распаковал коробку, то и дело поглядывая на входную дверь, отчего у Джаки сердце кровью обливалось. Она, конечно, верила в то, что Рик непременно придёт. Он ведь обещал. Но Джаки даже не могла представить, во что все это может вылиться и каково от этого будет Тиму. Это было тяжелее всего.
Когда в дверь позвонили во второй раз, Тим пулей вылетел из гостиной и побежал к двери так быстро, что Джаки едва за ним поспевала. Он схватился за ручку и распахнул дверь, радостно взвизгнув. Девушка ошарашенно застыла в коридоре. Рик стоял там с маленьким щенком в одной руке и коробкой от торта в другой. Маленькое тявкающее животное извивалось в его руках, а на его маленькой шеей красовался огромный голубой бант.
